– Вот именно! – в отчаянии вскричал Хемуль. – Она абсолютно полная. На свете нет ни единой марки, которой бы не было в моей коллекции! Ни единой! Что мне теперь делать?

– Мне кажется, я начинаю понимать, – медленно сказал Муми-тролль. – Ты уже больше не коллекционер, ты всего-навсего владелец коллекции, а это не так уж весело.

– Да, – сокрушенно пробормотал Хемуль. – Совсем не весело.

Остановившись, он обратил к ним свою сморщенную морду.

– Дорогой Хемуль, – сказала фрёкен Снорк, осторожно погладив его лапу. – У меня появилась идея. А что, если ты начнешь собирать какую-нибудь другую коллекцию, ну, какую-нибудь совсем новую?

– Да, это идея! – согласился Хемуль.

Но горестные складки морщин на его морде по-прежнему не разглаживались. Как мог он радоваться, если только что был так ужасно огорчен?!

– Например, коллекцию бабочек? – предложил Муми-тролль.

– Невозможно, – мрачно сказал Хемуль. – Такую коллекцию собирает мой двоюродный брат по отцу. А я его просто терпеть не могу.

– Тогда коллекцию шелковых лент? – спросила фрёкен Снорк.

Хемуль только фыркнул в ответ.

– А украшений? – с надеждой продолжала фрёкен Снорк. – Ей конца нет.

– Чепуха какая! – фыркнул Хемуль.

– Ну тогда я просто ума не приложу, – заявила фрёкен Снорк.

– Мы что-нибудь для тебя придумаем, – утешил Хемуля Муми-тролль. – Мама уж точно знает, что тебе нужно. Между прочим, ты видел Выхухоля?

– Он еще спит, – горестно ответил Хемуль. – Он говорит, что рано вставать незачем. И в сущности, он прав.

И Хемуль продолжил свою одинокую прогулку по лесу.

Муми-тролль и фрёкен Снорк, озаренные солнечными лучами, взмыли ввысь и, медленно покачиваясь, поплыли на своих тучках над вершинами деревьев. Они непрерывно размышляли о том, какую новую коллекцию мог бы собирать Хемуль.

– Ракушки? – предложила фрёкен Снорк.

– Или брючные пуговицы? – подхватил Муми-тролль.

Однако жара нагнала на фрёкен Снорк и Муми-тролля сонливость. Не в силах больше думать, они улеглись на своих тучках и стали смотреть в небо, где пели жаворонки.

Вдруг они заметили первую бабочку. А ведь каждому известно: если первая бабочка, которую увидишь, желтая, то и лето будет радостным и веселым. Если же бабочка белая, то лето будет просто спокойным. (О черных и коричневых бабочках вообще не следует говорить, это слишком печально.)

Но эта бабочка была золотистой.

– Золотистых бабочек я никогда прежде не видел, что бы это могло значить? – удивился Муми-тролль.

– Желтый цвет хорош, а золотой – еще лучше, – сказала фрёкен Снорк. – Посмотри-ка!

Когда Муми-тролль и фрёкен Снорк вернулись домой к обеду, на крыльце их встретил Хемуль. Он весь сиял от радости.

– Ну? – спросил Муми-тролль. – Что ты придумал?

– Коллекцию растений! Я буду заниматься ботаникой! Это Снорк придумал! Соберу самый лучший на свете гербарий!

И Хемуль сунул руку в карман платья[4], чтобы показать им свою первую находку. Это был запачканный землей и облепленный листьями маленький, узенький стебелек гусиного лука.

– Gagea lutea[5], – гордо произнес Хемуль. – Номер первый моей коллекции. Безупречный экземпляр!

И, войдя в дом, он высыпал все найденное им на обеденный стол.

– Подвинься ближе к углу, – сказала мама Муми-тролля. – Сюда я поставлю супницу. Все пришли? А Выхухоль все еще спит?

– Спит как убитый, – ответил Снифф.

– Веселый выдался сегодня денек? – спросила Муми-мама, разлив по тарелкам суп.

– Жутко веселый! – воскликнуло хором все семейство муми-троллей и их друзья.

Наутро, когда Муми-тролль отправился в дровяной сарай, чтобы выпустить оттуда пять тучек, оказалось, что они исчезли, все до единой. И никому не пришло в голову, что между ними и яичными скорлупками, снова лежавшими на дне шляпы Волшебника, существовала какая-то связь.