- Почему?

- Меня можешь не спрашивать, - я развела руками, - ничего не помню.

- Обстоятельства так сложились, - Ядвига Петровна в упор смотрела на маму и не моргала.

- Какие обстоя… - мама запнулась, округлила глаза и перевела на меня взгляд, потом взглянула на Ядвигу Петровну. – Но… - и она замолчала, словно с трудом сдерживаясь. – Что случилось дальше? – голос мамы стал скрипучим, словно надорванным. – Кто-то пострадал?

- Кроме Миланы никто не пострадал, - Ядвига Петровна покачала головой. – А вы теперь можете не опасаться за своего избранника.

- Постойте, - меня озарила догадка. Я ведь только утром читала о проклятиях, а оговорка Ядвиги Петровны навевала на определенные мысли. – Я что, в кого-то влюбилась, и он пострадал?

- Нет, - Ядвига Петровна качнула головой, - никто не пострадал из-за твоего проклятия. Ты раньше от него избавилась, чем оно начало действовать. Мне пора, - она поднялась, пресекая все вопросы, - Ольга, я бы хотела с вами поговорить после. Зайдите ко мне в кабинет. Любой из учащихся поможет вам его найти.

Как только за директором школы закрылась дверь, мама рухнула со мной рядом и вновь крепко обняла.

- Если бы я тогда послушала маму, - прошептала она, - если бы мне хватило смелости, то тебе не пришлось бы проходить этот путь. Это я виновата.

- Ма-ам, ну хватит, правда, - я поцеловала ее в щеку, - я вообще ничего не помню. Так что, что бы там ни случилось, все закончилось более или менее нормально. А память… Ну должна же я рано или поздно вспомнить. А не вспомню, так и не страшно. Два месяца всего, небольшой срок. Знания восстановлю, со всеми снова познакомлюсь… Меня, мам, кстати, такой парень спас, - я хихикнула, надеясь таким образом увести разговор в более безопасное русло.

Безопасного не вышло… Разговор вновь свернул к проклятию. Мама не переставала винить себя за слабость и за то, что вместе с бабушкой они свалили эту проблемы на мои хрупкие плечи. А я что? Я не помню, как это было… Рассказ Стаса больше напоминал приключенческую сказку, а в собственные подвиги я не верила. Вон как орала, когда очнулась.

Вместе с мамой мы поужинали, а когда пришло время прощаться, я не могла разжать пальцы и выпустить мамину руку из своего захвата.

- Я вернусь завтра, - мама нервно улыбнулась, - сейчас тебе нужна помощь и поддержка, как никогда. – Я решила, что пора прекращать открещиваться от этого мира всеми правдами и неправдами. Возьму отпуск без содержания на работе и побуду здесь, если Ядвига Петровна позволит.

Ядвига Петровна позволила. Более того, вечером следующего дня вернувшаяся мама сообщила, что не только остается здесь, но и весь месяц будет обучаться азам ведьмовских премудростей у Алевтины Ивановны. И жить будет здесь же. Для меня это стало первой хорошей новостью после пробуждения.

А через пару дней, когда я чувствовала себя уже вполне сносно, Алевтина Ивановна заявила, что достаточно бока мять, пора бы и за ум браться – к обучению возвращаться. Я за время вынужденного заточения в доме местной знахарки успела прочитать не только свою тетрадь, но тетрадь бабушки. Так что выходила на улицу с легким волнением и предвкушением. Олянка, которая сопровождала меня, пока мама была занята получением знаний с Алевтиной Ивановной, наблюдала за мной с легкой понимающей улыбкой. А стоило нам вывернуть из-за угла школы, как я замерла на месте.

- Э-э, - перевела недоуменный взгляд на девушку и вновь взглянула вверх. – А как это?

Тут же в лицо ударил ледяной ветер. Я поежилась, все-таки застегнула куртку, которая показалась не по сезону теплой. Очередной порыв принес с собой запах приближающейся зимы, вот только… Все вокруг было неправильным. Трава вокруг не пожелтела, а лишь потускнела, листья крепко держались на ветках деревьев и даже не собирались опадать. Насколько я могла понять, осень наступила уже достаточно глубокая, такая, которая в нашем городе баловала жителей уже устойчивой минусовой температурой и ровным слоем снега. А тут будто только-только сентябрь наступил. И тут мне на нос шлепнулась с неба капля. Я задрала голову и удивленно моргнула. Потом еще раз, но видение не пропало.