На допросах все – и подозреваемые, и свидетели – бойко и слаженно поведали, как они здорово отдыхали  за городом именно пятнадцатого сентября.

Для проверки показаний Мищеренко отправил оперативника в дачный поселок. И соседка по даче подтвердила, что видела Иштвана с девушкой. Другие молодые  люди  ей на глаза не попадались, но  незнакомые голоса с соседней дачи в тот день  доносились. И точно молодежь приезжала  пятнадцатого сентября, потому что в этот день  Софья Григорьевна получала в сберкассе пенсию и рано утром ездила в город.

– Смотрите, молодой человек!– Она протянула ему сберкнижку. Там на голубом фоне синими чернилами стояла именно та дата.

– Может, дело было в октябре ?– с надеждой спросил оперативник.

– Молодой человек, я еще не так стара, чтобы перепутать сентябрь с октябрем! – с вызовом отчеканила она.–  Два месяца  дача стоит пустая, вообще никто не приезжал!

Софье Григорьевне Петровской исполнилось шестьдесят восемь лет, и тридцать из них она проработала в отделе кадров большого завода, была бойцом старой школы. И ошибиться не могла. Игорь Петрович обожал таких свидетелей. Поэтому не счел за труд и сам съездил, поговорил со старухой. За городом дышалось легко. Он шагал через поле, по которому уже прошли комбайном, и остатки колосьев почему-то напоминали ему щетину. Природу он не любил и пейзажами не любовался. Всю дорогу от Города он думал об этом деле, сперва показавшемся ему простым. Теперь же создавалось ощущение хорошей постановки. И он предполагал, кто этот талантливый режиссер  и одновременно автор сценария. Софья Григорьевна встретила его у ворот в дачный поселок.

– Я заметила вас, когда вы шли по тропинке,– сказала она. Она оказалась женщиной крепкой, с бюстом, наверное, седьмого размера. Спортивные штаны со вздувшимися коленями и спортивная куртка с драным воротником придавали ей экзотический вид. Довершала облик затейливая хала, лихо закрученная на затылке. Старуха сурово оглядела Мищеренко, и он почувствовал  себя  неуютно, словно стали видны насквозь все его тайны и недостатки. Он по роду своей профессии иногда встречал подобных людей. Попытки подкупить их оборачивались для подкупавших необратимыми последствиями. Они были принципиальны до отвращения. И правда всегда торжествовала в их понимании. Даже если это вредило самым близким для них людям. Формально все показания совпадали, зацепок, пусть даже маленьких, не наблюдалось. Хотя нет, нашлась одна. Все участники «пикника» утверждали, что уехали вместе. А разведчица Петровская показала, что Иштван и Лиля уехали позже. И шли по дорожке к станции в сумерках одни и целовались. И эта самая дорожка пролегает через поле и хорошо просматривается из мансарды бдительной Софьи Григорьевны.

Он устал, и ему хотелось добраться домой и завалиться спать. А вечером позвонила теща и долго пеняла, что он давно у них не появляется, последний раз виделись  в сентябре на Таниных поминках.

Подумать только, три года прошло, как  умерла жена! Отмучилась. А все кажется, что недавно.  Игорь Петрович никогда не считал себя однолюбом, но так  и не нашел подходящую женщину. Да и не искал вовсе, с головой уйдя в работу.  Он изредка навещал родственников жены, чтобы  вспомнить Таню, поговорить о ней. Другие разговоры давно  стали ему не интересны.  И жизнь его продолжала крутиться вокруг Тани. То оградку нужно поставить, то памятник, то просто свежих цветов принести на могилку.

Теща посетовала, что до нового года нужно съездить на кладбище и завернуть в целлофан памятник. Так и не закрыли, а то, не дай бог, лопнет!