Я следую за ней, плавно скользя между рядами идеально развешенных вещей. Мои пальцы пробегают по гладким тканям — шерсть, кашемир, шелк. Все натуральное, все дорогое и роскошное. На ценники просто не смотрю. Его Императорству захотелось поиграть? Хорошо, пусть играет, но очень за дорого.

Но надо признать все же – мне это не доставляет огромной радости. Весь мой гардероб стоит меньше, чем одна «здешняя» блузка, но я просто на автомате снимаю вещи со стоек, изредка беря еще и то, что предлагает улыбчивая консультантка. Приталенные жакеты с идеальной посадкой, юбки-карандаши, подчеркивающие линию бедер, несколько идеальных белых рубашек, легких, но не просвечивающих. Платья — утонченные, классические, но с намеком. Все в пределах долбаного дресс-кода, но так, чтобы смотрелось чертовски дорого и эффектно.

Иду в примерочную. Внутри — мягкое кресло, полки с шелковыми халатами, полумрак и огромное зеркало в полный рост. Я медленно снимаю свитер, оставаясь в одном белье.

Достаю телефон.

Авдеев молчит.

Ну ладно, мудак, давай-ка теперь я поиграю на твоих нервах.

Беру жакет Форда, надеваю его на голое тело, застегиваю только на одну пуговицу и щелкаю камерой. Фото получается на грани допустимого — ничего вызывающего, но достаточно, чтобы зацепить взгляд. Отправляю.

Пока жду ответ, верчусь перед зеркалом, потому что эта чертова дорогущая вещь очень мне идет, и сидит идеально, и в ней я чувствую себя не Крис «девочка из стриптиза», а Кристиной Тарановой, у которой когда-то был любящий, исполняющий все ее капризы отец. Может, конечно, он и не мог себе позволить потратить на меня столько, на сколько я сегодня собираюсь разорить Авдеева, но у меня было все, а не только долбаные растянутые свитера из магазина «вторых рук».

Телефон «пиликает» входящим сообщением.

Смотрю на имя на экране и триумфально улыбаюсь.

Прошло около трех минут.

Неужели сообщения глупой Барр у вас в приоритете, Вадим Александрович?

Хентай:Я как будто сказал, что мне не интересна демонстрация.

Триумф быстр сменяется горечью еще одного щелчка по носу.

Хочется содрать проклятый пиджак и разорвать его на кусочки, просто чтобы выместить злость. Но легче от этого, увы, не станет.

Выдыхаю.

Медленно переодеваюсь в темно-серое платье от Прада - закрытое, но с идеальным кроем, подчеркивающим переход от талии в крутые бедра. Становлюсь в пол-оборота, в максимально выгодном для моих накачанных ягодиц ракурсе. Щелк. Отправляю.

Я:А мне, Вадим Александрович, не интересно быть вашей Барби для переодеваний, но я, как видите, расслабилась и получаю удовольствие.

На этот раз он отвечает не так быстро. Успеваю переодеться в юбка-карандаш, белую рубашку и «лодочки» на невысоких тонких каблуках, и даже перекинуться парой слов с консультанткой – платье и пиджак прошу отложить, это я возьму, и еще синий брючный костюм от Живанши.

На фотках появляется реакция – «палец вверх».

Отправляю следующее, фотографируясь так, чтобы у меня был вид строгой деловой мыши, с припиской: «Это вписывается в пункт 2.4?» Имею ввиду длину юбки, хотя, конечно, она абсолютно точно вписывается, потому что ровно до колен.

Жду, гипнотизирую взглядом телефон.

Хентай: В этом разве можно переставлять ноги?

Я ставлю телефон на маленький столик, включаю камеру и снимаю короткое видео с проходкой до диванчика, куда сажусь и элегантно укладываю ноги на левый бок. Ничего такого не делаю, потому что мне это и не нужно – я и так выгляжу максимально провокационно.

Что ты там говорил насчет моих ног? Что я умею их подавать?