А Его Грёбаное Величество на меня даже_не_посмотрел.

Я его ненавижу.

Еще больше, чем «до».

Но успокаиваю себя тем, что это был просто фальстарт.

Ничего, так бывает. Особенно, если до этого все шло гладко. Я же за эти два года почти ни разу не споткнулась, нигде не накосячила, не привлекла к себе ненужного внимания, а исключительно только нужное и правильное.

Но теперь я четко понимаю одно – вот так просто я ни черта не высижу.

Нужно брать ситуацию в свои руки.

А для этого мне нужна моя холодная трезвая голова.

Никаких больше мокрых трусов, Крис. Он ебёт твою мачеху – эту «святую женщину». Вспоминай об этом раз в час, чтобы в следующий раз мысль пришла до того, как гормоналке захочется попробовать как оно – когда тебя трахает такой мужик.

Я выдыхаю, сбрасываю с себя остатки наваждения и возвращаюсь в свой рабочий сектор.

До вечера, ожидаемо, мы не пересекаемся.

Не знаю, что происходит на этом совещании, но длится оно почти три часа и Лазарева с него возвращается в состоянии «хаоса». Носится между столами, буквально всюду сует свой нос, потом срывается на меня, припоминая, конечно, ту папку. Я просто мысленно затыкаю уши и смотрю на нее как на болванчика. Что, Ольга Павловна, вы работу просрали, а крайние теперь все?

Но, внезапно, ее истерика наталкивает меня на рациональную мысль. Которая быстро разрастается до размеров плана. Плана, которым я точно убью одного зайца, а если повезет и сойдутся звезды – возможно, двух.

Из офиса выхожу примерно в то же время, что и все.

Домой не иду – сворачиваю в маленький ресторанчик в двух кварталах отсюда. Цены тут совершенно адекватные, народа на удивление не много, а еда – вкусная. У меня дома в холодильнике только яйца, индюшиная ветчина и гренки – мой максимум по готовке, зато яичницу со всем этим богатством я научилась готовить, пожалуй, не хуже Гордона Рамзи.

Пока жду заказ, фиксирую время на выведенным на второй экран виджете с часами – сейчас в Нью-Йорке почти полдень. Захожу в нашу с Дэном переписку, пишу ему обычную глупость, с которой всегда начинаю разговор и прикрепляю фото в тему, на работе, как будто занята какими-то важными бумагами. Дату своего официального «возвращения» я пока не придумала, но пора закидывать удочки, что начала раздумывать на эту тему.

Дэн:Я уже начал волноваться – ты в последнее время так редко пишешь…

Я:Просто работы много.

Я: Иногда даже слишком. Держусь исключительно на желании строить карьеру, и чтобы не слить все, ради чего ты так старался.

Передо мной возникает поднос, и официант расставляет на стол тарелки – «Цезарь», обильно посыпанный микрозеленью гороха и кинзы, филе-миньон идеальной средней прожарки и корзинку с ломтиками теплого хрустящего злакового хлеба. Я голодная как зверь, сразу набрасываюсь на все.

Знакомство с Дэном я планировала так же, как сейчас планирую «знакомство» с Авдеевым. Это даже смешно, но после того, как Вика выгнала меня из дома, в моей жизни не осталось места ничему спонтанному – чтобы выжить, приходилось пускать в дело каждую минуту. Первые несколько месяцев я даже спала максимум по два-три часа. Сейчас кажется, что тогда я выжила только потому, что все это время отец присматривал за мной с неба. А еще – ужасно стыдился всех тех вещей, которые приходилось делать его дочери ради выживания. Отсюда, с расстояния в два с половиной года, некоторые ситуации, которые я тогда переступила и пошла, теперь кажутся настоящим сюжетом в духе триллеров Скорсезе.

Дэна я нашла кода начала рыть историю с разорением отца. Его имя всплыло почти случайно, как след, которые не ищешь, а найдя – вдруг понимаешь, что ухватил правильную ниточку. Я долго тянула, пока не стало ясно, что он помогал Авдееву заметать следы. У меня нет доказательств того, что и аварию, в которой погиб мой отец, тоже подстроили они, но я знаю, что это так. Кому как не бывшему спецназовцу Денису Моисееву знать, как подстраивать «случайные» слеты совершенно исправной машины именно на той части дороги, с которой она точно полетит кубарем? А, полетев, взорвется как будто в ней перевозили тротил?