– Да, сэр. Как я говорила, леди Малеста всё больше сидит дома. Когда я только переехала в Девонсайд, то списала её домоседство на лень. Знаете, лень так присуща благородным дамам. Им некуда спешить, им всё подадут, стоит только звякнуть в колокольчик.

– Тебе бы не пыль с тумбочек смахивать, а пьесы писать, – сквозь зубы и так, чтобы Ева не услышала, процедил Тим, а вслух произнёс: – Да-да, но чем-то же она занимается, когда сидит дома?

– Не перебивайте, – услышал он неожиданное. – Хизер мне сказала, что домоседство это никак с ленью леди Малесты не связано, а больше с её здоровьем.

– А что с ним не так? – прищурившись, спросил Андервуд.

– Вот этого никто точно не знает, сэр, но Хизер говорила, что года два назад леди Малеста начала жаловаться на жуткую мигрень. Даже в обморок падала несколько раз. Её показывали многим врачам, и каждый выписал своё лекарство. Когда все пузырьки выкупили, они даже в аптекарский ящичек не поместились.

– И что же, она пичкает себя каждый день десятком микстур?

– Нет. Хизер сказала, что леди Малеста в итоге остановилась всего на одной. Кто именно её прописал, Хизер не помнит, но, видимо, очень грамотный врач, раз обмороки стали случаться реже.

– А они всё ещё случаются?

– Да, сэр. Хизер говорит: намного реже. Собственно, это и есть та причина, по которой наша хозяйка предпочитает не ездить никуда дальше, чем «Золотые буки».

– Это всё, конечно, занимательно, дорогая Ева, но это совсем не то, за чем я тебя посылал.

– Так у меня есть ещё кое-что.

Тим скрестил руки на груди.

– Слушаю.

– Из-за причин со здоровьем леди Малеста стала больше проводить времени за книгами. Правда, что именно она читает, мне не понять. Я не сильна в этом умении.

И Ева потупила взгляд.

«Зато в выпрашивании поцелуев сильна», хмыкнул про себя Тим.

– А есть что-то более значимое, чем книги? Любая образованная дама их читает.

– Ещё она любит читать письма и отвечать на них.

– Письма? Какие письма? От кого? Кому?

– Вот этого я не знаю, сэр. Вам лучше спросить у Джонатана. В почтовые дни их набирается целая стопка! Леди Малеста может просидеть за ними до позднего вечера и всё читает и читает, пишет и пишет... Хизер говорила, это может быть как-то связано с благотворительностью, которой хозяйка раньше активно занималась, а сейчас по причине здоровья забросила.

– Очередные подачки бездомным и малоимущим? Помню, моя мать тоже этим баловалась. Сплошная потеря времени. Что ещё тебе удалось узнать?

– Больше ничего, сэр, ведь Хизер в этот момент уколола палец, а вам про это неинтересно слушать.

И это было всё? Кучка слов о письмах сострадания и лекарствах от скуки? И надо было столько часов терять, ожидая эту глупую девицу? Ясно же было с первого раза, что ничего толкового она не принесёт. И Тим тяжело вздохнул.

– Что не так, сэр? – ласково поинтересовалась Ева и сделала несколько шажков в направлении Андервуда. – Что-то не понятно? Если вы что-то не поняли, давайтесь я ещё раз к Хизер сбегаю.

– Стой! – Тим вытянул руку вперёд, как будто хотел схватить девушку за передник и не дать ей удрать. – Хватит на сегодня.

– Так вы всё поняли, – с облегчением выдала Ева.

– Сегодня я понял лишь одно: я слишком долго не был дома... Ладно, ступай. Если узнаешь от Хизер ещё что-то, сразу сообщи. Да и просто, если что понадобится, заглядывай. Помни, Ева, ты мне как сестра, а своих сестёр я никому не позволю обидеть и всегда защищу. Клянусь!

– Ох, сэр, – мечтательно проворковала Ева и сложила губки бантиком.

Тим понял намёк. Твёрдо будучи уверенным, что это в последний раз, подался вперёд, взял девушку за руку, потянул к себе, коснулся губами её губ и вскоре ощутил сладковатый ягодный привкус. Хитрющая девчонка половину отведённого ей времени провела за прихорашиваниями и раздумьями, каким соком промочить губы: из земляники или из жимолости.