>Арчил. Как?! Мы же с вами вместе ездили. У нас была туда экскурсия.

>Майя. Да? Но вы, наверное, не обратили внимания, а я обратила. Все молодые обезьянки выглядят и ведут себя по-разному, а все пожилые обезьяны – одинаково и похожи друг на друга.

>Арчил. Да. У нас в Грузии все старики похожи друг на друга. И немного на обезьяну. И ваш друг, Роман, тоже похож на меня.

>Майя. Рома Оськин? А его вы откуда знаете?!

>Арчил. Он выходил от вас, и мы познакомились. Он же был у вас в гостях.

>Майя. В гостях у меня был Ромка Оськин? Убейте меня! Но если вы говорите – вы же не станете меня обманывать.

>Арчил. Не стану. Я вас и пятьдесят лет назад не обманул.

>Майя. Не обманули… И между прочим, зря…

>Арчил. Зря?!

>Склероз. Какая любопытная информация. Оказывается, Майя Аркадьевна, вы еще одного, как Гришу, – продинамили.

>Майя (Склерозу). Послушайте, грузины – вспыльчивые, если он услышит, что вы сказали, он вас и без кинжала зарежет…

>Арчил. Вы сказали – зря?! Маечка, вы же любили Есафова!

>Майя. Что вы, Арчил, у него было трое детей!

>Арчил. Подумаешь – трое. А у меня – семеро!

>Склероз (наливая себе). Ого! Предлагаю выпить за всех семерых детей. По одному.

>Майя. Уже семеро, Арчил?! Тогда было еще четверо. Правда, вы об этом не сразу сказали.

>Арчил. Меня Тамрико, старший инструктор, попросила. Она сказала: «Арчил, имей совесть! Девушки приезжают к нам издалека – отдохнуть. Зачем их сразу так расстраивать?!»

>Склероз (с интересом придвигаясь). И вы их не расстраивали?

>Арчил(продолжая мечтательно вспоминать). Эх, откуда только не приезжали: из Москвы приезжали, из Харькова приезжали, одна – даже с Камчатки прилетела. И все – бледные, уставшие, смотреть жалко. Никогда не расстраивал!

>Майя. И вы всех любили?

>Арчил. Фруктами угощал, вино домашнее наливал, песни пел: «Тбилисо, мзис да вардебис мхарео»… Любил всех, а не расстраивал только тех, кто хотел.

>Майя. Я тоже в Грузию на отдых приезжала.

>Арчил. Э-э, вас, Майя Аркадьевна, я навсегда запомнил. Вы – первая женщина, которая сказала мне: «Арчил, – нет!»

>Склероз. Ну, не вам первому она это сказала.

>Майя. И вы обиделись?

>Арчил. Я?! Я не обиделся. Нет… Хуже: я – не понял. И до сих пор не до конца понимаю. Зачем вы тогда сказали – «нет!», а сегодня говорите – «зря»? Зачем, а?

>Майя. Я так сказала?! Убейте меня!..

>Склероз. Пятьдесят лет – это даже по самым тяжким преступлениям – двойной срок давности прошел.

>Арчил. Извините, погорячился. Зачем убивать… Я тогда расстроился, работать не мог. Потом к Тенгизу, директору, пошел. Рассказал. Все, говорю, квалификацию потерял – увольняй меня. А он говорит, я давно этого момента ждал, Арчил. Теперь я могу спокойно на пенсию идти. Так я после Тенгиза директором турбазы стал. Потом двух турбаз. Потом директором куста турбаз.

>Майя. Значит, я вам помогла – приятно. А как же отдыхающие, стали жаловаться?

>Арчил. Зачем?! Я директором был и еще немножко инструктором, по совместительству.

>Склероз. Фу, отлегло…

>Майя. Смешно кто-то сказал, что мне везло на мужчин с детьми. Но кто, понятия не имею!

>Арчил. Это Рома Оськин сказал. Запишите, что он сегодня у вас был и таблетки вы уже приняли.

>Майя. Откуда вы знаете? Хорошо, сейчас запишу. (Пишет в тетрадь.) Приходил Оська. Мы хорошо пообщались. Но о чем, я не помню.

>Арчил. И меня запишите. Приходил Арчил Александрович…

>Майя. Арчил Александрович… Есафов. Шучу – Микелтадзе!

>Арчил. А все-таки хорошо, что мы с вами тогда встретились и расстались. Я бы здесь жить никогда не мог. У вас – шумно. А у нас, в Цихисдзири – тихо. Птица пролетит – слышно. И тепло. Я круглый год на воздухе сплю.