Дзынь! В голове звякнул колокольчик. А вот это уже любопытная новость. Полезная. Выходит, у меня какие-то финансовые средства всё же имеются. И не такая уж я бесправная голодранка.

Очень хотелось подробнее разведать этот вопрос, но тут Рози потеряла свою служанку. О чём красноречиво возвестило её громкое недовольное брюзжание из коридора. Мы с Кристи действительно засиделись, ещё удивительно, как та раньше не спохватилась.

- Ох и влетит мне сейчас! – скидывая тряпку в таз, засуетилась женщина. – Так толком и не прибралась.

- Не переживай, не беда. – поддержала её я. – Кристи, - остановила горничную уже на пороге, - ты, как сможешь, принеси мне что-нибудь поесть и… зеркало. Хоть в порядок себя немного приведу.

- Ну конечно! Мадам, простите полоротую, совсем ум отшибло! Я же собиралась! Вы же совсем голодная! И умыться!.. – совестливо запричитала та и скрылась за дверью.

Следом послышалось, как Рози раздражённо завела свою заунывную шарманку, отчитывая запропастившуюся прислугу, и тихие оправдания Кристи.

*Из истории: флеботомия была самым популярным способом врачевания примерно с 13 века по 19.

"Хотя столь широко применяемое в средние века кровопускание и имело некоторых противников (например, против кровопусканий высказывался великий врач и писатель Франсуа Рабле, автор «Пантагрюэля»), но удержать манию уже нельзя было никакими средствами. Противиться этому было невозможно - кровопускание считалось настолько авторитетным методом лечения, санкционированным самим Галеном, что те немногие врачи, которые противились ему, получали кличку шарлатанов, невежд и утрачивали всякую практику. Позже - логичное продолжение - за неприменение кровопускания врачи стали подвергаться даже уголовному преследованию."

Информация взята на просторах интернета.

Ещё немного фактов на эту тему из той же статьи в блоге.

8. 7

Пока отсутствовала Кристи, я принялась искать способ решить ещё одну проблему. Пардон, физиологическую. Исходя из всего общего антуража, надеяться на существование нормального цивилизованного туалета было наивно.

Заглянула под кровать, и да… обнаружила под ней самую примитивную ночную вазу из глазированной керамики.

- Да уж… «Пожурчать» сюда ещё можно. Но с более грандиозными намерениями я, хоть убейте, поползу в другое место. Оно тут точно есть, иначе бы…

Иначе бы нос давно подсказал, что это не так. А то понапишут историки всякое про то, как Европа подобные отходы выплёскивала прямо в форточку, а мы и верим. Или я в какой-то другой «Европе», или всё врут. Никаких миазмов из чуть приоткрытого окна не доносилось.

Только-только успела запихать горшок на прежнее место, как снова вернулась моя помощница.

Здесь уж мне стало не до мелких бытовых подробностей. Предстояло знакомство с самой собой, и это было, доложу я вам, достаточно волнительно.

Горничная тем временем торопливо установила на табурете принесённый большой таз, скинула на стол ворох стираных полотенец и, со словами:

- Я за водой! – устремилась обратно к двери.

- Кристи, а?.. – я только развела руками.

- Да, мадам?.. – остановилась та.

- Зеркало.

Нет, ну серьёзно, только настроишься, а тут опять какие-то заминки. Вопрос собственной внешности волновал меня сейчас куда больше, чем еда и мытьё. Признаться, просто терпения уже никакого не осталось.

А ещё, вдруг, стрельнуло опасение:

- Что, если у меня его вообще нет? Зеркала-то, вроде бы, большой роскошью считались…

- Так вот же оно, здесь. – женщина вернулась от порога и, к большому моему облегчению, достала из верхнего ящика комода свёрток из тёмно-зелёной ткани.