Маша Царева. Силиконовые горы

Гламур не роскошь, а средство преображения. Если перед своей дебютной вампирской вечеринкой в Москве я колебалась в выборе наряда, то на этот раз сомнений не возникло. Какими бы ни были парижские вампиры, я предстану перед ними настоящей королевой. Шелковое алое платье от Диора мы выбирали еще с Глебом в тот день большого шопинга, когда слонялись по крупному торговому центру в надежде спровоцировать убийцу на нападение и поймать с поличным. Убийцу не поймали, зато шопинг удался на славу. Платье цвета крови Глеб оценил как самую удачную покупку того дня, а я пообещала ему, что надену его на следующую вампирскую вечеринку, которую он будет вести. Через несколько дней Глеба не стало, и платье провисело в заключении в шкафу почти месяц – я на него без слез взглянуть не могла. Сейчас самое время проститься с прошлым и открыть новую страницу жизни блистательным выходом в парижский свет. Надеюсь, там будет Андрей… Или какой-нибудь другой неотразимый вампир. Потому что к такому платью обязаны прилагаться восхищенные мужские взгляды.

Когда я показала платье Вероник, та ахнула:

– Ты собираешься надеть его?

– А что? – Я нахмурилась, услышав в ее голосе сомнение. – С ним что-то не так?

– Да нет. – В глазах Вероник промелькнуло странное выражение. – Все так. А ну-ка надень!

Она помогла мне справиться с застежкой и восторженно воскликнула:

– Фантастика! Ты убьешь всех наповал!

– Лучше пусть живут, – пробормотала я, расправляя алый шелк на бедрах и глядя на свое отражение.

Из зеркала на меня смотрела традиционная киношная вампирша: карие до черноты глаза на белой, как фарфор, коже, легкий румянец на щеках – результат недавнего перекуса, темные волосы мягкими волнами до пояса, красное вечернее платье. Не хватает только броской помады и яркого маникюра в тон наряду.

– А знаешь, – польстила Вероник, – если бы тебя не обратил Жан, это должен был сделать кто-нибудь другой. Ты просто создана для нашего Клуба!

– Вряд ли, – усмехнулась я. – У меня нет обязательного условия для членства: какого-нибудь особого дара.

– Не верю! – пылко возразила мексиканка. – Что-нибудь да обязательно найдется! Может быть, ты видишь сквозь стены?

– Если только это стены модного бутика, куда завезли новую коллекцию, – ответила я, озабоченно снимая с платья пылинку.

– Что, правда?! – вытаращилась на меня вампирша.

– Конечно, – со смешком подтвердила я. – К тому моменту я успеваю выучить официальный сайт с новой коллекцией наизусть.

– Могла бы и догадаться, – хихикнула она и предложила новую версию: – Тогда, может, ты знаешь пять иностранных языков?

– А только за это принимают в вампиры? – удивилась я. – Нет, всего два. Но французский почти в совершенстве – благодаря бабуле.

– Не почти, а совершенно! У тебя произношение как у урожденной парижанки, – вновь польстила мне Вероник. – А может, ты умеешь убеждать кого угодно в чем угодно?

– Вообще-то я могу, – задумчиво припомнила я. – Однажды я пару недель копила на потрясающее платье от Александра Макквина, а когда пришла его купить, обнаружила, что платье моего размера осталось в одном экземпляре и его примеряет несносная блондинка с ногами от ушей… Вероник, видела бы ты, как оно на ней сидело! Она была просто фея. Но я исхитрилась убедить ее, что платье делает ее бледной и простит, и навязала ей какую-то уродскую черную робу. Продавцы-консультанты просто диву давались. Но перечить не стали – уродское платье стоило в два раза больше «фейского». А я получила в свои ручки платье своей мечты.