– Какой экземпляр! – Восхищенный голос с затаенным смехом.

– Лала, тише. Он услышит и проснется, – успокаивала собеседницу Агата.

– Одного не понимаю, почему он спит в магазине, а не у тебя дома. – Ход мыслей незнакомой Лалы развеселил Егора, а потому молодой человек и не подумал открывать глаза, надеясь услышать еще что-нибудь приятное и пикантное. – Ты странная, Агаша. Если бы он пришел в мою смену, вряд ли спал на диване. А может и вообще не спал бы, – Лала и шутила, и не шутила: так показалось Астахову.

– Мы едва знакомы, – возражала Агата. – Он красивый, кто же спорит, но не скажу, что очень приятный. Он странный.

– Можно подумать, ты приятная, – хохотнула Лала. – Когда я пришла на собеседование, ты не постеснялась высказать мне все, что думаешь. Только две недели спустя, я поняла какое ты сокровище.

– О-о-о-о-у-у, – протянула Агата. – Обнимашки?

Егору до чертиков хотелось открыть глаза и посмотреть на обнимашки, но он удержал себя.
– Агаш, у него костюм дорогущий. – Судя по звуку, Лала подошла к диванчику, где Астахов так удачно притворялся спящим. – Брунэт, брутал, буржуй. Мой фасончик.

– Тихо, – шептала Агата. – А мне кажется он несчастненький. И бровки такие печальные.

Астахову с трудом удалось сдержать дичайший хохот.

– У тебя все несчастненькие, всех надо пожалеть и всем помочь, мать Агата. Расходуешь свой дар без монетизации. Умела бы я, как ты, озолотилась и купила себе вот такие часы, как у него. И где таких мужчин делают? – Лала шептала очень тихо.

Егор среагировал на слово «дар» и это, вероятно, отразилось на его лице.

– Лала, он просыпается. Тише, – пискнула Агата.

Пришлось «просыпаться», жмуриться и всячески изображать непонимание:

– Доброе утро, – Астахов добавил хрипотцы в голос, заморгал часто-часто.

– Доброе, доброе, – проворковала Лала.

Егор взглянул на девушку и замер. Слишком красива, чтобы быть реальной: так подумал Егор. Невероятные глаза – миндалевидные, с густыми ресницами. Изумительного оттенка кожа, яркие полные губы и волосы – длинные темные и блестящие. Астахов внимательно изучал девушку, пытаясь понять есть ли в ней хоть какой-нибудь изъян, но не увидел ничего; небольшая родинка под левым глазом, и та украшала идеальное лицо Лалы. Он очень хорошо запомнил слова Агаты о том, что именно несовершенства делают людей особенными.

– Добрее некуда, – улыбнулся Егор, давая понять, что именно она – красавица Лала – сделала утро симпатичным.

Следом за нелепыми попытками быть галантным, лежа на диване в торговой лавке, Егор встал, пригладил волосы, дожидаясь, когда девушка протянет руку для знакомства. Ждать пришлось недолго: она приветствовала нежным рукопожатием, задержав в теплых пальцах его ладонь.

– Егор, – представился.

– Лала, – она назвала свое имя.

Что заставило Астахова обернуться неизвестно, но он сделал это. Агата стояла посреди торгового зала и внимательно смотрела на него, склонив голову к плечу, будто решая для себя что-то очень важное. Теплая улыбка показалась на ее губах – полных и чувственных – будто попрощалась и пропала. А вместе с улыбкой ушел из ее глаз и мерцающий свет, и нежность, которые виделись Егору вчерашним вечером. Ушло и что-то еще, чему он не смог дать определения.

– Агата, прошу прощения. Я вчера уснул и не пожелал тебе спокойной ночи. Виноват, исправлюсь. Спасибо, что не выгнала. Честно, спасибо.

Астахову почему-то очень хотелось, чтобы Агата улыбалась снова, но этого не случилось.

– Все в порядке, не думай об этом, – девушка кивнула вполне дружески.

В ее голосе Астахов не услышал того, на что подспудно надеялся. Девушка была учтива, мила, дружелюбна и все…