– Егорушка, – вошла симпатичная пухленькая Ася, вмиг озарив все вокруг улыбкой и умилив ямочками на щечках. – Какой ты красивый сегодня. Только уставший. Заработался? Ничего, сейчас я тебя накормлю.

– Ася, здравствуй, – Астахов протянул букет и крепко обнял довольную женщину. – Сама готовила?

– Ну люблю я это дело, что ж теперь? – Ася прихватила мужа за руку. – Идемте, нас ждут!

Праздник – веселый и душевный – в самом своем начале: нарядные гости, позитив, искрометные шутки. Среди этого балагана Витька чувствовал себя, как рыба в воде. А вот Астахов сразу уселся в глубокое кресло в углу. Нет, он смеялся, шутил не хуже именинника, просто Егор не любил находиться в толпе. Может потому, что наблюдать со стороны интереснее?

– Тэк-с, что тут? – Витька рвал подарочную упаковку. – Да ладно-о-о-о... Егорий, правда?! Откуда?! Как?!

Настольный хоккей произвел фурор. Витька оценил, оценили и гости. Все то время, что народ веселился, у дальней стены гостиной слышались щелчки игрушечной шайбы, крики, писки и легчайшее сквернословие.

За столом с умопомрачительно вкусной едой и легкой выпивкой время полетело незаметно. Егору нравились гости, нравился громогласный балагур Витька, милейшая Асенька, а потому неприятности отступили, жаль, что только на время.

К вечеру шумная компания собралась навестить местный караоке, и Астахов согласился пойти вместе со всеми. И не потому, что любил петь, а потому, что хотел разговора с Витькой. И он состоялся в баре за стойкой.

– Егорыч, ты ведь знаешь, что Самойлов всегда готов принять тебя обратно на кафедру. Ну если тебе так худо в твоем долбобизнесе, тогда бросай все и снова в науку. Ты же... – тут Витька икнул, – ты же головастый, ты же гордость факультета. Тебе прямая дорога к докторской. А ты... – и опять икота.

– Снова ты... – икнул и Егор, – как пономарь, одно и то же, одно и то же. Бубнишь... Вить, я миллион раз тебе говорил, что мои разработки никому не нужны без практического применения. И производство мое для того и задумано.

– Тогда не гунди, – Витька попытался опереться локтем о стойку, но промахнулся и, если бы не Астахов, то наверняка упал. – О, мерси. Не гунди, сказал. Производи свои эти... огнеупорные... У тебя же дело на мази...

– Инвесторы настаивают на развитии. Если застрять на месте, то... Проще говоря, мне нужно или все схлопнуть и вернуться на кафедру, или лезть вверх. А там, Витя, другие деньги и другие дела. А большие дела, это большие поступки и они, Витя, не всегда приятные. Понял? – Астахов опрокинул в себя стопку. – Куда идти?

– Иди на хрен, – отозвался приятель. – Сворачивай бизнес и возвращайся на кафедру.

– За мной полтысячи людей с фабрики. Я не оставлю их.

– Тогда лезь в большой бизнес.

– Если я туда влезу, то уже никогда не вылезу. Ладно, Вить, это вопрос вопросов. Мне надо прогуляться. – Астахов хлопнул друга по плечу. – Бывай, – и пошел к выходу.

– Егорушка, ты что? Почему так рано уходишь? Еще и девяти нет, – раскрасневшаяся Ася ухватила Егора за рукав. – Опять поссорились?

– Нет, – Астахов энергично помотал головой. – Ты вот что, Ась, береги Витьку. Он знаешь какой?

– Знаю, – засмеялась Ася и поцеловала Егора в щеку. – Иди аккуратно. Вызвать тебе такси?

– Нет, – заупрямился Астахов. – Тут пешком пару кварталов. Проветрюсь.

И действительно проветрился. Московские осенние ночи – дело особое. Очень тихие, удивительно спокойные для большого города. Шаги прохожих, шорох листьев, даже звуки проезжающих машин – все слышится будто издалека, приглушенно. Воздух свеж, люди улыбчивы, умиротворены.