Дрожащими руками Наташа открыла приложение и охнула: вместо послания завучу текст об увольнении ушел в чат с ее 6-м «Д».
– Твою ж мать, – только и смогла прошептать Наташа. – Как же я так?
А в ответ на ошибочно отправленное сообщение дети писали:
«Наталья Игоревна, не уходите!»
«Пожалуйста, Наталья Игоревна, мы не хотим без Вас учиться!»
«Я только из-за Вас в школу хожу! Если Вы уйдете, я тоже».
«Не уходите, прошу. Я обещаю больше не ругаться с математичкой».
… И еще… и еще… и еще.
Наташа ревела в голос, ревела в кота, потом писала в чат, просила прощения и обещала никогда и никуда от них не уходить.
А довольный Сема и не менее довольный Гардиан улыбались и синхронно вибрировали на высоких частотах.
Верховная жрица
Я принимаю дар.
Камень пролетел совсем рядом, попал в стражника. Тот завопил, завращал выпученными глазами. Ирма же дико захохотала, за что незамедлительно получила жесткий тычок по ребрам.
– Ведьма! Ведьма! – кричит толпа.
Епископ поднимает руку вверх, призывая людей к молчанию.
– Еще одно доказательство! – ясным, сильным голосом произносит он и резко опускает руку в сторону.
Хромой служитель вкладывает в нее зеленый бархатный мешочек. Священник вытаскивает из мягкой ткани и предъявляет толпе колоду карт:
– Таро! Инструмент дьявола! Его нашли в доме этой женщины, в тайнике за камином!
Вновь загудели, завыли, заскулили, залаяли. Если бы не стражники, разорвали бы ее руками. Но вершится справедливый суд.
– Ирма! – обращается епископ к женщине, произнося слова на распев, словно в трансе. – Пока-а-айся! Призна-а-айся и пока-а-айся в служении дия-а-а-волу!
– И ты отпустишь меня? – дрожащим голосом вопрошает женщина.
Епископ усмехается:
– Ты получишь шанс на спасение там, – поднимает указательный палец вверх. – Здесь тебя уже ничто не спасет… ведьма.
Епископ швыряет карты наземь, колода рассыпается, но переворачивается лишь одна, с изображением женщины на троне в папской тиаре – Верховная Жрица.
– Мне уготована иная судьба, епископ, – поднимает глаза Ирма. – Я принимаю дар. Тебе же возвращаться в этот мир снова и снова, пока не найдешь…
– Сжечь ее! – рычит священник, взмахивает полой расшитого золотом одеяния и шагает прочь с помоста.
Огонь уже занялся, жар его томным маревом окутывает тело. Веревки больно впиваются в грудь – не вздохнуть. Ирма поднимает голову, смотрит в толпу. Добрая половина этих людей бывали у нее: просили помощи, совета, подсказок, хотели знать свою судьбу. Она-то знала… откуда-то все знала. Но знать – не значит избежать. За то и поплатилась. На том и попалась. Погорела…
Средь сотни злобных глаз вдруг пара светлых, полных любви и нежности. Вцепилась в них взглядом. Он. Он! Тот самый, что приходил во снах.
– Гардиан, – шепчет она и тут же кричит от жгучей боли.
– Все хорошо, – отвечает неслышно, лишь движением губ. – Делай как учил. Закрой глаза и делай как учил.
Она послушно следует его указаниям. Закрывает глаза, расслабляет тело, выскальзывает сознанием из его оков, летит свободно над толпою. И слышит лишь его голос. Он зовет ее по имени: Ирма…
– …Ирма. Баба Баирма. Баба Баирма, – монотонно теребит ее за рукав Саянка, любимый правнучек, младшенький. – Баба Баирма, там к тебе пришли, баба Баирма.
Баирма раскрыла глаза, невидящим взглядом посмотрела на ребенка, на комнату, на женщину в дверях. И тут проснулась окончательно, встряхнула головой, прогоняя остатки сна.
– Вы в порядке, нага саэжы[1]? – встревоженно смотрит на нее Сэсег.
– Да, задремала чуток. Что случилось, а?