Мы кое-как поставили палатку и, усевшись у огня, стали ждать, пока закипит вода в котелке, чтобы заварить чай. Готовить что-то существенное уже не было ни сил, ни желания — достали батон и колбасу и сделали толстые бутерброды. Только тут я поняла, насколько голодна. Кирилл предложил мне выпить коньяка из припасенной фляжки, но я отказалась. Ромка жевал молча, он больше не заговаривал о возвращении домой. Видимо, решил заночевать с нами, трусишка. Хотя если бы мне сейчас предложили идти куда-то одной, в темноте… Хлеб с колбасой встали у меня поперек горла, потому что сзади отчетливо послышались чьи-то шаги.

Кирилл, не торопясь, поднялся во весь свой немалый рост.

Ромка опустил руку с зажатым в ней бутербродом и уставился круглыми глазами мне за спину. Я обернулась.

Он вступил в круг света — среднего роста, гибкая тонкая фигура и неожиданно широкие, сильные плечи. Черная шелковая рубашка и черные брюки, заправленные в пижонские сапожки. Темные слегка вьющиеся волосы зачесаны назад, открывая высокий лоб. Тонкие усики и надменный, неожиданно яркий на бледном лице, рот. Мне никогда не нравились мужчины такого богемного типа. Обычно они эгоистичны и избалованы.

— Вечер добрый, — произнес гость спокойно. А вот голос у него приятный, глубокий и низкий, про такие говорят — бархатный. Хотя у Кирилла лучше. Почему я сравниваю?

— Здравствуйте, — муж вглядывался в пришельца довольно напряженно. В глухом лесу, где кроме одного парнишки, мы за весь день не встретили ни души, вдруг разгуливает некий франт.

— Здравствуйте, — эхом повторили мы с Ромкой.

— Вижу, что вы случайно оказались в здешних местах, — незнакомец улыбнулся и подошел к костру.

— Вообще-то, мы хотим добраться до скал, — Кирилл снова уселся к огню, убедившись, что гость пришел один и с пустыми руками, без оружия. — Милая, вода закипела, где у нас заварка?

Я протянула ему пачку.

— Вы, конечно, не откажетесь от чашки чая с коньяком? — Кирилл сыпанул в котелок заварку и снял его с огня.

— Не откажусь, — снова улыбнулся гость. Сверкнули безупречные зубы. — Но вначале, если позволите, представлюсь. Николай. Приехал для сбора материалов, так что живу тут неподалеку с приятелем.

— Каких материалов? — сразу заинтересовался Кирилл, доставая походный футляр, в котором хранились серебряная фляжка с коньяком и крошечные стаканчики. — Ну, за знакомство. Я — Кирилл, это моя жена Яна. А сей отрок — Ромка, местный краевед и наш неудачливый проводник. — Он подмигнул насупившемуся было мальчишке.

— Книгу я собираюсь писать об истории графов Шеметов, вот и приехал посмотреть, что осталось от имения, — пояснил гость, пригубливая стаканчик. — А ведь отличный коньячок, право слово, отличный.

— Шеметовых? — удивился Кирилл.

— Не Шеметовых, а Шеметов. Может быть, читали «Локис» Проспера Мериме? Он как раз об одном представителе этой фамилии, графе Михаиле. По сюжету он превратился в медведя и перегрыз горло своей молодой жене. Но это совершенно другая ветвь Шеметов — западная, а я хочу писать о здешних, восточных. Это их уже местные жители Шеметовыми окрестили.

Я заметила, что Ромка слушает Николая, раскрыв рот, хотя вряд ли он читал Мериме.

— Вы хотите написать о том, как сожгли поместье, а хозяев расстреляли? — не выдержала я.

— Об этом — в конце. История рода интересна во многих отношениях. Было в ней тоже немало таинственного и сверхъестественного. А свою погибель… мученическую смерть последние из Шеметов приняли от рук своего же отпрыска, в каждой семье не без выродка, — Николай поморщился и допил коньяк.