. Когда они прибыли в столицу хазаров, послы приняли участие в сложной серии дебатов со своими противниками, которые были приглашены, чтобы представить ислам и иудаизм. Эрудиция Константина имела большой успех, по крайней мере так казалось, исходя из источников, описывающих его жизнь, которые в значительной степени опирались на его же произведения[508]. Кстати, несмотря на блестящий ум Константина (каган сам сказал ему, что его слова о Писании были «сладкими как мед»), посольство не добилось успеха, так как правитель хазар решил, что иудаизм подходит для его народа как нельзя лучше[509].

Данная версия этой истории была рассказана столетием позже. Новости об обращении хазар дошли до изумленных еврейских общин за тысячи миль к западу. Они очень хотели узнать побольше о хазарах и о том, как они пришли к иудаизму. Выдвигалось предположение, что они могли быть одним из племен древнего Израиля, которое затерялось. Наконец в контакт с племенем вступил Хасдай ибн Шапрут, эрудит, который проживал в Кордобе, в аль-Андалусе, то есть мусульманской Испании. Его усилия, направленные на то, чтобы установить, правда ли хазары были иудеями или это просто небылицы, сочиненные теми, кто хотел извлечь выгоду, не увенчались успехом. Когда он наконец получил информацию, что хазары на самом деле приняли иудаизм и, более того, что они были богаты, «могущественны и владели бесчисленной армией», он почувствовал, что обязан поклониться и поблагодарить Господа. «Я молюсь за здоровье моего повелителя и царя, – писал он, обращаясь к кагану, – его семьи и его дома. Молюсь, чтобы трон его стоял вечно. Да продлятся дни его и его сыновей в сердце Израиля!»[510].

Примечательно, что копия ответа кагана сохранилась до сих пор. Правитель хазаров рассказывал об обращении своего народа в иудаизм. Решение о принятии религии, как писал каган, было принято благодаря огромной мудрости одного из его предшественников, который созвал делегации, представляющие различные религии, чтобы изучить каждую из них. Хорошенько обдумав, какое решение будет наилучшим, правитель спросил христиан, какая религия лучше – ислам или иудаизм? Когда они ответили, что первая определенно хуже, чем вторая, он задал аналогичный вопрос мусульманам – какая религия предпочтительнее – христианство или иудаизм? Мусульмане обругали христианство и сказали, что иудаизм – меньшее из двух зол. Тогда хазарский правитель заявил, что принял решение: оба отметили, что «религия израилитов лучше», объявил он, поэтому «веруя в милость Господа и мощь Всемогущего, я выбрал учение Израилево, религию Авраама». Затем он отправил делегации домой, сделал себе обрезание и велел всем своим приближенным и всему народу сделать то же самое[511].

К середине IX века иудаизм глубоко проник в хазарское общество. В арабских источниках упоминается об обращении в иудейскую религию за десятилетия до прибытия делегаций ко двору кагана, и похоронные обряды за это время претерпели значительные изменения. Кроме того, недавние открытия серии монет, отчеканенных в Хазарии, дают представление о том, что иудаизм был принят здесь как государственная религия в 830-м году лишь формально.

Эти монеты являются прекрасным примером того, как вера может быть преподнесена населению. На них было размещено одно из самых известных высказываний из Старого Завета – Mūsā rasūl allāh («Моисей посланник Бога»)[512].

Пожалуй, это было меньшей провокацией, чем кажется. В конце концов, Коран учит, что не должно быть различий между пророками и что все полученные ими пророчества должны быть исполнены