Восход ислама произошел в мире, который пережил столетия смуты, инакомыслия и катастроф. В 541 году, за столетие до того, как пророк Мухаммед начал получать божественные откровения, со стороны Средиземноморья пришла другая угроза. Она надвигалась настолько быстро, что, когда наступила паника, было уже слишком поздно. Не пощадили никого. Уровень смертности был просто нереальным. Согласно одному из современников, который потерял всю свою семью, один из городов на границе Египта был просто стерт с земли. Из большого, оживленного города осталось всего семеро мужчин и один десятилетний мальчик. Двери домов остались открыты, и некому было сторожить золото, серебро и ценные предметы, которые хранились внутри[291]. Основной удар пришелся на города. В середине 540-х годов в Константинополе ежедневно погибали около 10 000 человек[292]. Пострадала не только Римская империя. До того как города на Востоке были разорены, ужасная катастрофа распространилась по торговым путям, опустошая города Персидской Месопотамии и в конце концов даже Китая[293]. Бубонная чума принесла отчаяние и смерть.

Кроме всего прочего, она повлекла за собой экономическую депрессию. С полей исчезли фермеры, из городов – потребители. Поколение резко уменьшилось, что, конечно же, сказалось на демографии поздней античности и вызвало серьезный спад в экономике[294]. С течением времени все это должно было сказаться на внешней политике римских императоров.

Во время первой части правления Юстиниана (527–565 годы) империя смогла сильно продвинуться в восстановлении провинций на севере Африки и достигнуть значительных успехов в Италии. Таких результатов позволило добиться разумное применение силы вкупе с усилиями, направленными на решение проблем, которые могли возникнуть в любое время и в любом месте обширной империи, включая ее восточную часть. Во время правления Юстиниана достигнуть этого баланса становилось все тяжелее. В основном из-за сокращения рабочей силы, не приносящих результатов военных кампаний, роста цен и соответственно расходов, которые привели к опустошению казны, уже и так истощенной вспышкой чумы[295].

Наступил период застоя, и популярность Юстиниана в народе резко упала. Особенно яростная критика обрушилась на него за то, что в попытке купить дружбу соседних государств он тратил много денег и не скупился на обещания. Юстиниан был достаточно глуп, чтобы думать, что «забрать богатства у римлян и отдать варварам – хорошая идея», отмечал Прокопий, видный историк времен правления Юстиниана. Император «не упускал возможности спустить крупную сумму денег на нужды варваров». Как писал Прокопий, денежные средства он отправлял во все концы – на север, юг, восток и запад, людям, о которых он даже никогда не слышал[296].

Преемники Юстиниана отказались от такого подхода и заняли твердую, бескомпромиссную позицию в вопросе отношений с соседями. Когда послы аваров, одного из самых великих племен степи, прибыли в Константинополь вскоре после смерти Юстиниана в 565 году, чтобы требовать выплаты дани, новый император Юстиний II жестоко с ними расправился: «Никогда больше вы не получите денег империи, идите своим путем». Когда они пригрозили последствиями, император вспылил: «Вы, дохлые собаки, смеете угрожать римским владениям? Усвойте одно, я обрею вас налысо, а затем отрублю ваши головы»[297].

Такая же агрессия проявилась по отношению к Персии, особенно после того, как стало известно, что мощная группа тюркских кочевников заняла место гуннов в центральноазиатской степи и оказывает давление на восточные границы. Тюркские племена играли чрезвычайно важную роль в торговле, зачастую к неудовольствию Китая. Китайцы описывали их как сложных и нечестных торговцев – верный признак возрастающего коммерческого успеха