При любом, даже приблизительном, подсчете в городе выявляется около тридцати католических семей, а доступные нам записи изначально неполны и не позволяют делать окончательные выводы. Там должно было быть гораздо больше католиков, скрывающих свое вероисповедание от местных властей. Говоря языком сегодняшнего дня, они стали папистами, маскировавшими свою истинную веру посещением протестантской церкви. Похоже, что большинство прихожан Стратфорда были из их числа.

Во всяком случае было хорошо известно, как обстоят дела с религией в Стратфорде. Хью Латимер, реформатор и епископ Вустерский, заявлял, что Стратфорд – «слабое место» в его епархии, а один из соратников епископа подтверждал, что в Уорикшире «большие приходы и торговые города совершенно лишены слова Божьего». Преемник епископа Джон Уитгифт жаловался в 1577 году, что не может собрать в Стратфорде сведения об инакомыслящих; в городе, отличавшемся терпимостью и взаимовыручкой, никто не доносил на соседа. Католические образы в городской часовне по распоряжению Джона Шекспира были забелены лишь спустя четыре с лишним года после королевского приказа.

Это случилось сразу после того, как католическая семья города, Клоптоны, первой, спасая себя, бежала за границу. В любом случае закрашивание преступных изображений едва ли в точности соответствовало инструкции властей: «полностью изъять и уничтожить», чтобы «не оставалось памяти ни о чем подобном». Джон Шекспир просто закрасил их, возможно, в надежде на лучшие дни.

На фресках, скрытых обманным путем на стенах часовни, для желающих молиться святым покровителям были изображены двое местных саксонских святых – Эдмунд и Модуэна, коленопреклоненный мученик Томас Бекет перед алтарем святого Бенедикта в Кентербери; святой Георгий, сражающийся с драконом, и стоящая возле него принцесса. Также со стен смотрели ангелы и бесы, святые и драконы, короли и воины на поле брани. Здесь, в стратфордской часовне, укрывались образы католического мира. Скоро они обнаружатся в шекспировских пьесах.

Некоторое число католиков было среди школьных учителей Шекспира. Если уж Джон Шекспир поддерживал католическую церковь, то на его примере видно, что вероисповедание не мешало занимать государственные должности; но это был хрупкий компромисс. Закон и присутствие наблюдателей создавали напряжение в обществе. Открытые действия, например предоставление убежища опальным священникам, могли иметь серьезные последствия для всех, кто был в этом замешан. В любом случае все шло к тому, чтобы, стиснув зубы, принять новую религию и постепенно отойти от старой. К началу семнадцатого века Стратфорд стал заметно более протестантским. Городом никогда не управляли «педантичные дураки» или «люди Писания», как называли самых несгибаемых пуритан; но постепенно он пришел к приятию сомнительной ортодоксальности англиканской церкви. Хотя во второй половине шестнадцатого века сопротивление католического сообщества в городе ясно просматривается, несмотря на королевские приказы и «чистки на местах», штрафы, конфискации имущества и тюремные заключения.

Все это могло существенно влиять на внутрисемейную жизнь Шекспиров. Неодобрительное отношение к реформированной религии означало, что религиозное рвение переместилось из церкви в семью. Дети были обязаны посещать новые службы и слушать елизаветинские проповеди. Но уроки старой веры и обряды столь популярной прежде религии все еще можно было преподавать и практиковать дома. Дом был безопасным местом. Старшая дочь Шекспира Сюзанна всю свою жизнь оставалась ярой католичкой; следует ли из этого, что все Шекспиры сохраняли семейные традиции и унаследованную веру? Выдвигалось предположение, что католические общины были склонны к матриархату и что бесправие и общественное неравенство давало женщинам в католической церкви повод подняться до больших религиозных высот. Поскольку старая вера, скорее всего, передавалась в домашних условиях женщинами, это проливает некоторый свет на отношение Шекспира к его ближайшему женскому окружению.