– Он, сволочь, сказал, что у меня на колготках затяжка, – неожиданно призналась я ей в причине своей депрессии.

Марина замерла и уставилась на меня сверху.

– А на мне и колготок-то не было! – выкрикнула я, чувствуя, как слезы пробивают дорожки в маске.

Неожиданно в моей сумке запиликал мобильник. Марина без церемоний достала его и, включив, приложила к моему уху.

– Да, – вяло откликнулась я. Звонить в это время мне имела обыкновение только Кирка, подружка, которая торчала по утрам в пробках по дороге на работу.

– Басова! – гаркнул в трубке голос Константина Жуля. – Ты почему не на рабочем месте?

– Я... Константин Эдуардович, до начала рабочего дня еще полчаса, я зашла тут в одно интимное место...

– Аська! – сбавив начальственный гонор, весело заорал господин Жуль. – Аська, у нас первый клиент!! Я только что по электронной почте получил от него запрос, мы созвонились, и он через десять минут будет здесь, у нас! Аська! Давай, немедленно выбирайся из своего интимного места и дуй на работу! Нару, как назло, черт унес кормить черепаху, тебя нет, я один – это несерьезно!! Тебе пять секунд на дорогу!

Я вскочила со стола, схватила сумку и ринулась к двери.

– Маска! – крикнула мне вслед Марина. – Маску сотри, а то в психушку загребут! И помни, если на тебе нет колготок, а мужик говорит, что на них затяжка, значит, ты ему нравишься и он «дергает тебя за косички»!..

Машины бесконечным потоком неслись по улице, не давая мне перейти дорогу. От нетерпения я приплясывала и постукивала ногой. Можно было рискнуть броситься наперерез транспорту, но подвергать свою жизнь опасности в триумфальный момент появления в нашем агентстве первого клиента мне не хотелось.

– Тпр-р-ру! – послышалось сзади.

Оглянувшись, я увидела Корчагина и восседавшего на козлах Бубона.

Повозка была пустой.

– Бубон, миленький, я тебе двести рублей заплачу, перевези меня на ту сторону! Машины тебя всегда пропускают, а мне на работу позарез надо!

– Ой!! – закатил нарисованные глаза клоун. – Что у тебя с лицом? Конкурентки постарались?

Я заскочила в повозку.

– Маска! Для красоты в «Нифертити» сделала, а смыть не успела. Гони, Бубон, миленький. Но-о! – крикнула я Корчагину.

– Пошел! – Бубон подхлестнул коня и направил его наперерез движению. Все машины и даже трамвай уважительно притормозили, давая расписной повозке пересечь улицу. Не нашлось ни одного недовольного, который бы сигналом поторопил клоуна, сквозь лобовые стекла я видела, как водители улыбались и приветственно махали нам рукой.

– Держи! – из широких клоунских штанов Бубон достал носовой платок и кинул его мне. – Вытри лицо, а то отбираешь у меня кусок хлеба! Все смеются над тобой, а не надо мной! Знаешь, какого цвета у тебя физиономия?

– Черная, – посмотрела я на платок, которым вытерла лицо.

– Верно. Эх, Аська, ты красавица даже с черной рожей! – Бубон выхватил из кармана губную гармошку и сыграл на ней «Симона, девушка моей мечты». Пока он играл, мы оказались на той стороне улицы.

– Аська, а ведь ты никогда в жизни на работу не торопилась!

– Клиент, Бубон! Представляешь, у нас появился первый клиент! – Я выскочила из повозки и достала кошелек.

– Неужели в городе нашелся паршивец, готовый платить за фальшивое алиби? – удивился клоун.

– Нашелся. – Я засмеялась и протянула ему двести рублей.

– Держи! – он забрал деньги и протянул мне желтый воздушный шарик. – Удачи тебе, мисс Вселенная!

Я побежала в подъезд.

– Леш, привет! – крикнула я на бегу Чесалову.

Чесалов сидел в коридоре на одном из пластиковых стульчиков, предназначенных для больных, и смачно курил, зажав в толстых пальцах тоненькую сигарету.