– Или… – перебила я и снова подняла глаза. – Я упала оттуда.

Вейж нахмурился и проследил за моим взглядом.

– Откуда оттуда? Со скалы?

Я промолчала. И судя по ее самому отвесному краю, я угадала. Он как раз располагался над местом моего долгого сна.

– Это невозможно, девочка. – устало пробормотал Вейж, поворачивая назад. – Ты бы разбилась. Это точно. Либо повредила бы себе что-то так сильно, что я бы нашел тебя уже мертвой.

Я снова промолчала. Это лучше, чем объяснить простому человеку мои догадки. Он ведь не чувствует всю эту мощь, бурлящую во мне. О, нет… Я бы не разбилась, упав со скалы. Зато теперь кое-что встало на свои места: я знаю, от чего потеряла сознание и так долго не приходила в себя. Приземление с такой высоты потребовало много времени на восстановление. Истина была в том, что Вейж обнаружил меня уже почти окрепшей, но ему об этом не суждено узнать.

– Ты иди. – сказала я, обернувшись к мужчине. – Занимайся делами. Я еще поброжу здесь.

Вейж равнодушно кивнул, а самое главное, избавил нас от мнимых предостережений об опасности леса и преступников, обитающих в нем. Они сейчас были на последней строчке моих переживаний.

Подождав, пока мужчина скроется из виду, я подошла туда, где меня нашли, и начала осторожно разгребать снег. Искала что угодно, хоть что-то. Вдруг с меня слетела какая-то брошь, которая указала бы на мой дом или имя хозяина.

Я искала долго. Солнце лениво переместилось, и скала отбросила гигантскую тень, когда холодная мокрая рука вдруг наткнулась на что-то.

Пальцы обхватили и достали стрелу. Точнее, кусок стрелы, не столь давно торчащий у меня в плече.

Это была необычная стрела. Во-первых, по всей ее идеально ровной поверхности были выжжены шаманские символы. А наконечник был покрыт золотом, или чем-то похожим на него. И покрыт так, будто его макнули в чан с расплавленным веществом. Но и это было не самым удивительным… Стрела была теплая. И чем дольше я держала ее в руке, тем сильнее она нагревалась. Спустя мгновение стало невыносимо горячо, и я расцепила пальцы, позволив стреле упасть в снег и прожечь мелкую проталину. На ладони остался слабый ожог, который тут же начал заживать.

– Хм…

Я посмотрела на стрелу, которой уже не было видно, и снова на ладонь. Как же Вейж ее вытащил? Ему бы для этого потребовалось держать стрелу больше времени, чем мне сейчас. Почему его руки целы и невредимы? Может, он был в перчатках? Точно. Я отругала себя за тупость. Если стрела нагревается от соприкосновения с плотью…

Обернув руку краем плаща, я снова подняла пронзившее меня орудие. Хотела получше рассмотреть символы на нем, но не успела запомнить первый, когда материя на руке вспыхнула, и мне пришлось выкинуть стрелу и затушить край плаща в снегу. Шипение подожженной ткани сопровождалось порцией моих ругательств. Значит, перчатки не помогли бы Вейжу. И это первый вопрос, что я задам ему по возвращении. Как он вытащил стрелу, и сколько времени на это понадобилось.

Плащ Ясналии был испорчен. Надеюсь, эта женщина не попытается еще раз зарезать меня ночью за свое подпорченное одеяние.

Я подняла глаза на скалу, возвышающуюся словно злобный великан.

Мне нужно взобраться туда.

Подъем занял много времени. Сумерки сгущались, и у меня осталось немного до того, как земля покроется тьмой. Да, я видела в темноте, но не так, как днем. Идти, не теряя направления, или убить кого-то во мраке я могла, но сомневаюсь, что смогла бы с легкостью найти что-то, чего я не помнила и не знала как выглядит.

Плащ пришлось оставить внизу на дереве, чтобы удобнее было карабкаться. И я не ошиблась, я могла залезть куда угодно – для этого мне требовались лишь крепкие выступы и впадины на скале, а тут их было немало. Раны стали напоминать о себе, они щипались и натягивались. Терпимо, но весьма раздражало. Они почти затянулись, но при подъеме на такую гору вновь заныли, будто умоляя о еще паре дней передышки, но у меня не было такой роскоши.