Я замечаю, как взгляд Олеси постоянно опускается, но она упрямо возвращает его на место и старается смотреть прямо в глаза, как изменилось её дыхание, а ещё она подгибает пальцы на левой ноге, выпрямляет и снова подгибает. Нервничает, пытается это скрыть, но я всё равно замечаю. Почему-то сейчас она кажется маленькой и ранимой, такой беззащитной, что не могу отказать ей. Боюсь, что из-за отказа она ещё больше закроется в себе.

Поэтому я киваю и пытаюсь изменить напряжённую атмосферу. Говорю какую-то глупость. Хочется, чтобы расслабилась.

Не сказать, что вторая попытка была лучше. Олеся несмело отвечала на мои поцелуи, позволяла себя ласкать, только вот её скованность никуда не уходила. По выражению лица Леси понимал, что она считает минуты до окончания процесса. Эта невероятная женщина оказалась самой настоящей убийцей мужского самолюбия.

В какой-то момент она всё же позволила себе расслабиться. Потеряла контроль на какие-то жалкие минуты, но для меня это была уже самая сладкая награда.

Я лежал рядом с ней, плечом к плечу, слушал её тихое неровное дыхание. Так хотелось повернуться на бок и притянуть в свои объятия, но я не стал рисковать. Не хотел даже шевелиться, боясь спугнуть этот момент.

Боже, даже будучи подростком, я был увереннее в себе рядом с девушкой, не то что сейчас рядом с Олесей.

– Я записана к врачу через две недели, когда станут известны результаты, – позвоню тебе. Если у нас сейчас ничего не получилось, сходим в клинику для планирования следующий попытки, – она замолчала, а потом, повернув голову ко мне, неуверенно спросила. – Может, всё-таки для более быстрого результата попробуем инсеминацию?

Я не стал ничего отвечать. Просто не был готов дать ей сейчас какой-либо ответ. Принуждать к сексу я больше не хотел. Получилось только хуже, но и признавать сейчас поражение оказался не готов. Поэтому я просто молча встал и начал одеваться, пытаясь заглушить внутри себя все те эмоции, что рвались наружу. Раздражение, злость, отчаяние.

– Позвони, когда соберёшься к врачу. Я подъеду.

– Тебе не обязательно.

– Обязательно, – прервал её тут же, может, и излишне резко, но как получилось.

Я не помню, как уходил от неё, не помню, как заводил машину и выезжал со двора. Очнулся, только когда уже мчался по Садовому кольцу, подрезая другие автомобили, подвергая их опасности так же, как и себя. Не имею привычку гонять по городу и всегда осуждал таких лихачей. Ведь даже на автодроме ты не можешь просчитать всё заранее. Иногда можешь не угадать траекторию заноса противника, и вот твой бампер врезается в крыло автомобиля соперника. Или твой автомобиль подводит тебя в самый неподходящий момент. Ничего криминального, такое бывает, и все спортсмены готовы к этому, хотя всё равно всегда будет немного обидно.

А в городе ты ведь не знаешь, кто сидит в другом авто за рулём. Есть у него пассажиры или нет. Никогда не угадаешь, куда он может вывернуть, и что может получиться. Необязательно, что именно ты станешь виновником ДТП, но на скорости у тебя меньше шансов предотвратить его. Поэтому никогда не гонял в городе до сегодняшнего дня. Правда, осознание, что нарушаю собственные принципы, не останавливало, меня могли остановить только гайцы, и то лишив меня прав, а всё остальное бесполезно.

Я кое-как попытался взять контроль над своими действиями и направил машину куда-то за город, мчался, нарушая все правила, не могли остановить ни красный свет, ни заторы на дорогах, будто если отпущу педаль газа, моя жизнь окончательно разрушится. Хотя от неё и так ничего не осталось.