– А…, да, – смутился он, спрятал пачку и испуганно огляделся.

Насколько комично и непривычно Соломоныч выглядел сегодня! Или талантливо играл. Куда девалась его вальяжность, значимость и деловитость?

– Я вам помогу, но помогите, и вы нам. Мы сегодня доставили опять партию икон. Куда их девать? Не везти же обратно? – улыбнулся я примиряюще.

Соломоныч медленно кивнул головой, глядя на меня и задумался. Потом поднялся и пробормотал:

– Подожди, мне надо позвонить, – пошел к стойке.

Вернувшись, набросал на салфетке адрес и двинул листок мне.

– Там вас будут ждать, но не гарантирую, что заплатят так, как я, – и вновь смутился, вероятно, вспомнив последнюю сделку.

– Мне пора, – заискивающе взглянул в глаза. – Как и когда я узнаю о результатах?

– На днях позвоню ТОМУ человеку, а о результатах перезвоню вам, – пообещал я, поднимаясь.

В дверях кафе принял от Соломоныча пачку денег и извинившись, вернулся в помещение.

– Можно сделать два звонка? – спросил у бармена.

Тот молча без суеты поставил телефонный аппарат с длинным шнуром передо мной.

Я отошел на край барной стойки и первому позвонил Иосифу Аркадьевичу. К счастью тот оказался дома. Болел.

– Ну, наконец-то. Явился. Тебя уже заждались, – закхекал старческим смешком и закашлялся. – Прости. Болею. Эти концерты доконают, – пожаловался. – Тебя, когда ждать?

– Кто меня заждался? – осторожно поинтересовался я.

После недавнего разговора я уже стал опасаться плохих новостей и накатило раздражение. Простая, казалось, поездка принесла новые проблемы и сложности.

– Много таких, – опять закхекал собеседник. – Музыканты и прочие…, – пояснил.

– Разберусь с делами и приеду, – пообещал ему.

– Какие еще дела? – возмутился администратор. – Здесь, у меня дела, а все остальное может подождать!

– Приеду, ждите, – повторил и положил трубку.

Второй звонок сделал фарцовщикам. Назвался и подождал сообщение о новом телефоне. Опять переехали конспираторы! Виктору сообщил о сегодняшнем визите и узнал их новый адрес. У ребят были планы на покупки и у меня – обувь Гулиной семье и сапоги для мамы. Может себе и тете Свете куплю чего-нибудь? Еще Ленке из Ленинграда обещал, – вспомнил. Женщины обожают новую обувь. У моей мамы все обувные шкафы были забиты, несмотря на тесноту в бараке.

Выйдя на улицу, вздохнул и огляделся. Прохожих не было, а три припаркованные в переулке машины стояли пустыми. Лучше перебздеть, чем недобздеть! – подумал и повернул в сторону нашего такси.

– Никого подозрительного не заметил, – зашептал Ухналь у таксомотора. – Твой собеседник сел в красную «шестерку» и уехал. За ним никто не поехал.

– Откуда узнал про собеседника? – поинтересовался я.

– С улицы весь зал просматривается, – прояснил парень.

– У вас смена до какого часа? – поинтересовался я у водилы, садясь в машину.

– До восемнадцати, – кивнул на бирку, прикрепленную к панели с именем отчеством и фамилией, адресом и телефонами АТП и режимом работы таксиста. – А что? – удивился.

– Нам надо до одиннадцати, – пояснил я.

– По-прежнему, три счетчика? – уточнил он.

– Можем и четыре, если вопросы не будете задавать. У нас все законно, – заинтересовал его.

– Куда едем? – спросил таксист, повернув ключ, запуская двигатель.

– Туда, откуда взял – на Савеловский. Загружаться будем, – пояснил.

На вокзале сообщил ребятам:

– Быстро грузимся. Старое место прикрыто временно. Поедем к новому покупателю или может сами справитесь, без меня?

– Что случилось? – обеспокоился Леднев.

– Нет уж. Поедем с нами. У тебя лучше получится разговаривать и торговаться, – предложил Стас.