Он отпустил мои руки и отвернулся, обводя взглядом устроенный им же самим разгром.

— Все это мне не нравится, чужой запах бесит. — Хватило лишь одного его взгляда, чтобы комната вспыхнула ярким огнем, а все вещи осыпались пеплом на пол.

— Что вы наделали?! Как вы смеете?! Это мои вещи! Моя собственность! Ты!.. — Ярость накрыла меня.

Это переходило все границы. Я резко развернулась и тут же осеклась — его глаза снова застилал перламутровый туман. Усмехнувшись, Эллор изогнул одну бровь.

— Что тебе не ясно, милая кузина? Мне не нравятся эти вещи. Больше никаких других мужчин в твоей жизни не будет. Ни их, ни их вещей, ни подарков, ни внимания.

— Но это мои вещи, мои… — тихо произнесла, глотая обиду.

— Я куплю тебе новые. Так что не реви.

— Что? — Я с удивлением охнула и воззрилась на высокородного.

— А это уже в-третьих. — Плотоядная усмешка исказила и так пугающее лицо тора. — С этого момента ты будешь подчиняться только мне и приходить по первому моему требованию. Кольцо перехода дам завтра. На сегодня я слишком зол. Моей невесте не пристало принимать и носить подарки чужих мужчин. На этом все.

И он исчез. А я продолжала стоять посреди комнаты, устланной пеплом. Что это было? Мне уже не жаль вещей, а до ужаса жаль себя. Я сделала глубокий вдох, затем медленно выдохнула. Вытерла лицо тыльной стороной ладони.

— Стоп. Хватит рыдать! Я выжила на Земле, я выжила тут, я снова выживу и выкручусь. Надо успокоиться и отдохнуть. Об остальном буду думать утром!

Я направилась к кровати, смахнула с нее покрывало и в изнеможении рухнула на чистую простыню. Сверху на меня из пространственного перехода посыпалась моя форма, которая до этого времени старалась всеми силами добраться до тора Хаэр.

3. Глава 2

Родилась я в городе Армавире в семье научного сотрудника местного НИИ. Когда мне было шесть лет, мы с родителями отправились к Черному морю на машине и попали в страшную аварию, в которой я потеряла и родителей, и возможность ходить. Из-за сложного перелома я не могла посещать школу и играть с друзьями во дворе.

Бабушка и дедушка полностью взяли все на себя и до самого конца не теряли надежды снова поставить меня на ноги. В бесконечных попытках вылечиться прошло около десяти лет. Когда у нас закончились деньги, а все возможности их достать исчерпали себя, дед прекратил питать иллюзии и начал думать о моем реальном будущем. В первую очередь я научилась готовить и шить.

Изнурительные ежедневные тренировки рук и спины усилились. Шитье, кстати, впоследствии позволило удержаться нашей семье на плаву. Трех пенсий и выплат с трудом хватало на жизнь и лекарства, требующиеся мне постоянно и купирующие сильнейшие боли. Много денег уходило на запчасти для инвалидной коляски, медицинские средства по уходу и лекарства для моих опекунов.

Спустя два года в день моего восемнадцатилетия не стало деда. Еще через полтора года ушла бабушка. Я осталась одна. За пару дней до того, как она не вернулась домой из аптеки, я последний раз выходила на улицу. Я не смогла побывать даже на ее похоронах, все заботы об этом на себя взяло государство.

Мы жили на четвертом этаже в доме без лифта, и спуститься с коляской на улицу в одиночку я не могла. Попросить об этом кого-то из клиенток мне не позволяла гордость. Но я не унывала и никогда никому не жаловалась.

К тому моменту, как осталась совсем одна, я успела набрать небольшую, но постоянную базу клиентов. Старенький компьютер, подаренный щедрым дядей из администрации города несколько лет назад, позволял выходить во всемирную сеть, где я и проводила большую часть своего свободного времени. Он же помогал с доставкой продуктов и материалов, лекарств и книг. Именно они стали той единственной слабостью, на которую я всегда находила деньги. В доме все поверхности и полки были забиты книгами, все они прочитаны и неоднократно перечитаны.