Мари усмехнулась. Муж был слишком осторожен, чтобы стать очень богатым. Риск он не любил - когда пару лет назад появилась угроза финансовой атаки, быстро перевел все основные активы на её имя. Она не возражала - ей эти игры казались лишь формальностью, а Виталий относился к ним очень серьезно, и, наверное, был прав. Хуже было то, что он не хотел ребенка. Говорил - рано, это слишком ответственный шаг. Жизнь показала, насколько он был прав. Потому что если бы у неё был малыш, она бы не смогла вот так… Или смогла бы?

В висках неожиданно застучало, и Марианна решила на секунду прилечь. Только на секунду. Ну, максимум, на минуту или на пять. Тонкие молоточки выбивали однообразный убаюкивающий ритм.

Очнулась она оттого, что кто-то постукивал в окошко. Приоткрыв глаза, Мари увидела Троицкого, он смешно тыкался в стекло и махал рукой. Оказывается, она проспала завтрак.

***

Сборы были недолгими, но тщательными. Иван сам укладывал для неё продукты, проверял, взяла ли запасные батарейки для фонарика и завернула ли спички в полиэтилен. Лицо его было хмурым и недовольным. Три дня в лесу - срок немаленький, особенно для столь неприспособленной к этому дамочки.

Он чертыхнулся про себя - опять это дурацкое слово - «дамочка»! Она была дамочкой, пока… Что - пока? Да ничего! Пока с кладбища вместе не улепетывали. Или пока она в обморок едва не свалилось.

Нет, лучше не думать, когда и что изменилось. Иначе они непременно что-нибудь забудут.

Лошади - серые коренастые «мучки» - уже топтались у забора. Седла на них были самодельные, стачанные местным криворуким шорником. Но все же это были седла, а не просто куски кошмы, притянутые к лошадиной спине веревкой-чересседельником.

Марианна подошла, погладила грустные морды, покормила коняг хлебом. Рабочие лошадки, привычные ко всему.

- Эй, милая, - послышалось сбоку. Вначале она решила, что Пантелей обращается к одной из «мучек», но он окликал её. - Эй, девушка.

- Да? - ответила она, пытаясь распутать сбившуюся лошадиную гриву. Хорошо бы ещё скребницей по шкуре пройтись, да времени нет. Да и скребницы тоже.

- Ванька сказывал, ты на Шаманиху собралась.

- Собралась, - кивнула Мари.

- С ночевой? - Пантелей округлил глаза, будто спрашивал о чем-то небывалом. Она в ответ кивнула.

- И не страшно тебе-то? Неужто так приспичило?

Она опять кивнула, подумав про себя, что сейчас опять услышит что-то устрашающее. Иван говорил, что они тут просто напичканы этим.

Но Пантелей только шмыгнул носом и куда-то заторопился. Вернулся спустя несколько минут, когда Троицкий уже навьючивал на одну из лошадей рюкзаки.

- Подь сюда, - конспиративным шепотом позвал Пантелей. Марианна не слишком охотно приблизилась.

- Вот, наспех вытесал, - он достал из-за спины два небольших заостренных колышка. - Ты это… спрячь в карман и держи при себе, не бросай. Может и пригодятся, не приведи господи.

- А что это? - удивилась она, разглядывая светлое, только что стесанное дерево.

- Осина. Я уж не знаю, что за тварюка там на Шаманихе шляется. Да и шляется ли… Но всяко скажу - без осины там лучше не появляться. А у нас ведь уж почитай все деревья Иудины извели, погрызли. Раньше много было, а теперь совсем не стало. Это с чего, я спрашиваю?

- Не знаю, - слегка растерялась Мари.

- А с того, что кажен теперя в лес с такими кольями ходит.

Пантелей поднял коричневый заскорузлый палец и добавил несколько смущенно:

- Никто не знает, поможет или нет, но всяк рубит да тешет. Такой вот расклад с этой осиной.

Мари пробормотала какие-то слова благодарности и сунула деревяшки в карман ветровки. Не очень удобно будет с ними в седле, ну да ладно - если станут мешать, выкинет по дороге.