«Странно, откуда шрам и почему дядя от него не избавиться? – королева отвлекала себя ненужными мыслями, лишь бы снова не сорваться в бездну гнева.

«Нельзя давать волю гневу, эмоции губительны!» - как молитву, повторяла про себя Эдассих, опустив ресницы, стараясь не встречаться с дядей взглядом. Спустя несколько минуту королеве удалось взять себя в руки, эмоции уступили место холодному разуму и расчету. И тут дядя одним ударом вышиб равновесие из ее души.

Улыбнувшись прямо в глаза Эдассих, дядя медленно поднялся и стал напротив. Задумчиво оглядел ее сверху вниз от макушки о кромки платья. Райна невольно поежилась: ей показалось, что по ее телу медленно проползла змея, неприятно цепляя почему-то горячими чешуйками обнаженные участки кожи. Эр Наг-Тэ сделал шшаг и приблизился настолько, что королева сквозь ткань ощутила, как в ее колени уперлись мужские ноги. Поморщившись, райна запрокинула голову, пытаясь понять, что задумал жрец.

В ту же секунду мужские руки крепко схватили ее лицо, лишая возможности вырваться из захвата. Ногами жрец зафиксировал королеву на стуле, практически усевшись сверху. А затем, замерев на мгновение и глядя пристально в испуганные женские глаза, грубо впился в губы яростным поцелуем. Эдассих задергалась, стремясь вырваться из захвата. Но жрец держал крепко, а в какой-то момент и вовсе магией обездвижил пленницу, не затронув, однако, головы.

Попытки райны увернуться не увенчались успехом, и чужие губы кусали, щипали, рвали ее плоть, обжигая яростью, проникая вглубь языком. В какой-т момент королева умудрилась укусить насильника за губу. Эр Наг-Тэ встряхну ее в ответ, на секунду оторвавшись и злобно сверкнув глазами. Воспользовавшись моментом, Эдассих попыталась отвернуться. Но жрец одной рукой ухватил ее за косу и оттянул голову назад, а второй крепко сжал шею.

Впервые ощутив себя такой беспомощной, райна яростно взвыла и продолжила кусаться, стремясь вырваться из захвата. В какой-то момент борьбы она вдруг ощутила, что с ее телом творится что-то неладное. Кожа стала горячей, кровь запульсировала в висках, а затем, обжигая и причиняя боль, быстрее потекла по венам. Краем сознания Эдассих уловила чей-то утробный рык и в мелькнула радостная мысль: Гримиум пришел на помощь и теперь его виверна разорвет дядю на мелкие кусочки за то, что он осмелился с ней сделать.

Слезы радости брызнули из глаз пленницы, и она распахнула плотно зажмуренные ресницы. Сквозь пелену разглядела, что дядя стоит в шаге от нее и удовлетворенно разглядывает ее тело. Такой победно-счастливой улыбки на лице дяди Эдассих никогда не видела. Она сморгнула раз, другой, пытаясь понять, что же его так обрадовало. Сглотнула и поморщилась: горло саднило от дядиного захвата.

Машинально подняв руку, чтобы потереть шею и проверить, насколько сильно жрец ее придушил, райна замерла, широко распахнув глаза. Изогнутые черные когти и драконья чешуя красным золотом каракальских гор отразились в ее зрачках. Потрясенно замерев, Эдассих зажмурилась и замерла, восстанавливая дыхание. Сжала кулаки. Открыла глаза и потрясенно застыла, глядя на собственные руки.

Чудной вязью чешуйки покрывали все обнаженные участки ее кожи. Королева ухитрилась когтем подхватить платье и подтянуть его повыше. Изящные щиколотки и маленькие стопы замерцали золотым блеском. Райна вытянула руки-лапы, пытаясь принять увиденное. Подняла голову, взглянула на дядю. Осознание накрыло ее горячей волной ужаса.

Эдассих выдохнула:

- Этого не может быть!

И упала в обморок.