«Ты так трудно расставалась…»
Ты так трудно расставалась,
Удаляться не хотела
И уже не сознавала,
Что уходит только тело.
Был твой каждый вздох – прощальный,
Ты меня не узнавала,
Час печальный, миг прощальный,
И когда ж тебя не стало.
Ты ушла, а я остался.
Без вины я горько каюсь.
Я б с тобою поменялся,
А прощаюсь и прощаюсь…
Ничего не поменяешь
До последнего порога,
Чтобы вместе быть, ты знаешь:
Ждать ещё совсем немного.
«Не отыскать давно мои следы…»
Не отыскать давно мои следы
На Белой и в Уржумке, на Урале,
Забыли подмосковные сады,
Киргизские снега их растеряли…
Давно растаял нью-джерсийский снег
Рождественского дня, залитый болью.
Собрал я все следы, и больше нет
Тех, что хранятся в памяти любовью.
Господь сподобил, и тогда я смог,
Идя рассвету новому навстречу,
Перековать их каждый в буквы строк,
И каждый точен потому и вечен.
Так, уподобясь цокоту подков,
Глухими летописными ночами
Вневременными строками стихов
Вселенная свой путь обозначает!
«Ой вы, беды, беды…»
Ой вы, беды, беды,
Беды-непоседы,
У меня вы нынче —
Завтра у соседа.
Как не знаться больше
Мне с бедой лихою —
Убегу подальше
За три царства к морю.
Пусть хоть бурей встретит,
Волн у моря тыщи,
Может, беды эти
Кто на свете ищет.
А волна крутая
Так от бед отмоет,
Знаться век не станет
Боль-печаль со мною.
Ой вы, беды, беды,
Беды-непоседы,
Распрощусь с бедою,
Не пойдёт к соседу.
«Из льда и снега…»
Из льда и снега
На дворе поделки,
А по ночам
Метели кутерьма,
Уже довольно
До весны побелки,
Но вновь и вновь
Старается зима.
Вот у кого
Мне надобно учиться
И бескорыстьем
Вечность покорять —
Растает всё,
И время мчится, мчится —
Зиме ж не надоело
Хлопотать.
Так по пустыне бродит
Старый дервиш,
Ни суетою властной,
Ни кнутом
Не понукаем,
Он живёт, и видишь:
Без страха и оглядки на «потом».
«Ушедшие годы листаю…»
Ушедшие годы листаю,
Как будто чужие, и вот
Навстречу кидается стая
Забытых побед и невзгод.
Всё видится нынче иначе,
Что в памяти, выстояв, есть,
Бесценное вовсе пустячно,
И в шрамах незаживших честь.
Прожить возвращенье не просто,
А что-то бы не вспоминать,
Как будто заброшенный остров
Идёшь открывать ты опять.
Глубокая память под старость,
Судья эта слишком строга…
В ту память, где юность осталась,
Не манят порой берега.
«Я ждал её, как рифму ждёт строка…»
Я ждал её, как рифму ждёт строка,
Как тень стремится слиться с силуэтом,
Мечтая, видит глаз издалека
Неясное желаемым предметом.
Себя досталось трудно убедить,
Потом поверить, одолев сомненья…
И скуден выбор, чтоб остаться жить,
А на раздумья нету ни мгновенья.
Но оказалось: чтоб сберечь её,
Ещё труднее ждали испытанья.
Без выбора ей отдал всё своё —
Кровь, душу, жизнь – с первого свиданья…
«Всё сущее лишь прошлым может стать…»
Всё сущее лишь прошлым может стать
И так застывшим на века остаться,
Тогда бессчётно можем мы опять
Улыбкой Моны Лизы наслаждаться.
А я могу твой запах сохранить,
Слова слиянья в ласковую осень.
Мы все мгновений бисерную нить,
Как талисман заветный, в сердце носим.
Увы, дано лишь прошлое открыть —
Не завтра, не сегодня – то, что было…
Благословлять его и попросить
Мгновение, чтоб счастьем оделило!
«Город в белом маскхалате…»
Город в белом маскхалате
Пробивается к весне,
На него равняюсь, кстати,
Я доверчиво вполне.
Подойду с утра к окошку —
Как сугробы, как мороз?
И совсем не понарошку
Составляю свой прогноз.
В стужу с крыш капель без спросу,
От сосулек страждем мы,
А весна по сути – осень
Угасающей зимы.
Я седин своих не скрою,
Не боюсь: моё со мной,
Я прогноз на осень строю:
Будет поздней, затяжной!
«Чёрные галки на белом снегу…»
Чёрные галки на белом снегу
Очень близки мне, не скрою,