Одного Брюс боялся: как бы Дэн не сделал хуже, пытаясь надавить на Алекса. Младший брат был упрям и своеволен, а еще избалован. И как на нем, завсегдатае ночных клубов, любимчике девушек, душе компании отразится слепота, Брюс мог только предполагать. Но всегда оставался шанс, что все будет еще хуже, чем он себе представил.

Доктор Нейтон вздохнул, поправил очки и вновь уставился на снимки, будто пытаясь увидеть в них то, что пряталось от него все это время. Тщетно. Изображение оставалось неизменным.

***

Очнувшись, он не сразу понял, где находится. Вокруг была полная темнота, но как ни силился открыть глаза, ему это не удавалось. Болело все: ноющая боль в ноге, резкая – в руках и тянущая – на лице. А еще противный пикающий звук будто врезался в мозг, отдаваясь в голове и растекаясь по нервам.

Он попробовал поднять руку, чтобы дотронуться до лица, но та была тяжелой, словно асфальтовый каток, и не слушалась. Ему удалось лишь пошевелить пальцами.

Темнота вокруг раздражала. Он злился от осознания своего бессилия. Дернулся, но результатом стала лишь резкая боль от иголки в руке и усилившийся писк. Ему хотелось зажать уши, чтобы не слышать этот противный звук, но тело отказывалось слушаться. «Что же случилось?» Он попытался успокоиться и вспомнить, что произошло. Последнее, что помнил – он ехал в машине и увидел перед собой непонятно откуда взявшуюся девушку. Попытался ее объехать… А дальше пустота. Он раз за разом пытался выудить еще что-то из памяти, но все попытки были тщетными.

– Алекс? – Знакомый голос раздался совсем рядом, и теплая рука легла на его запястье. – Как ты себя чувствуешь?

– Брюс? – Собственный голос показался ему незнакомым, а горло горело огнем. Очень хотелось пить.

Словно прочитав его мысли, доктор Нейтон поднес к губам крестника трубочку.

– Пей.

Алекс сделал пару глотков, и ему сразу полегчало.

– Где я? Что случилось? Почему так темно? Зажги свет. – Он сыпал словами, словно боялся не успеть получить ответы на все вопросы.

– Лекс… – Голос врача был тих и печален. – Ты в больнице. Попал в аварию. Сейчас утро, и в палате много света. – Брюс ненадолго замолчал, собираясь с силами. – Твоя машина взорвалась, ты сильно пострадал. У тебя ожоги, особенно пострадали руки и лицо. У тебя повязка, поэтому ты ничего не видишь.

Врач решил выдавать информацию порционно и не сразу ставить перед фактом слепоты. Ему было не по себе от того, что это случилось с близким человеком, с мальчиком, практически заменившим ему сына.

– А где Дэн? – Алекс был удивлен, что брата нет.

– Ему пришлось срочно вылететь в Сан-Франциско, но он вернется завтра вечером. Не переживай.

Алекс откинулся на подушку. Итак, авария, ожоги… Он был достаточно подкован в теме, чтобы заподозрить неладное. Недаром его крестный был лучшим комбустиологом в стране.

– Брюс, что еще ты мне не сказал? – спросил Алекс и замер в ожидании, прислушиваясь. Он услышал вздох, а потом слова, которые навсегда изменили его жизнь.

– Ты больше никогда не сможешь видеть, Лекс…

Это было похоже на падение на голову бетонной плиты. Если у него еще и теплилась надежда, то после этих слов она растворилась, как дым.

– Надежда есть? – Голос звучал глухо.

– Практически нет. Алекс, я сделал все, что мог, поверь. Никто бы не сделал больше.

– Я верю. Ну что ж, придется с этим жить.

– Ты… Тебе нужно с кем-то поговорить? Могу позвать психолога. Здесь работает один из лучших…

– Нет, я хочу побыть один.

Брюс кивнул и направился к двери. Если бы Алекс мог видеть сейчас своего крестного, то понял, что тот очень переживает. Но он не видел. Он снова и снова прокручивал в голове сказанное Брюсом и даже не услышал, как щелкнул замок на двери. Дальнейшая жизнь представлялась такой же беспросветной, как темнота перед глазами.