Пока лекарь смешивал зелья в различных пропорциях и проверял реакцию её крови на препараты, Евангелион держал её за руку, прикасаясь губами к прохладной нежной коже.

Временами она проявляла признаки жизни глубокими судорожными вздохами, но он видел, что это не боль, а скорее волнение. Что она там видит? В какие пучины погрузил её яд укушенного кхаэда? Это же надо было додуматься, укусить джина… Всё равно что прокусить пакет со змеиным ядом. Самоубийство. Он понимал, что это незнание. Понимал, что погрешность обучения, а ещё винил себя в этой ситуации. Зная, что там полно опасностей, он не должен был её отпускать. Не должен был позволять ей принимать решения, но видит Бог, он хотел, как лучше, для воспитания в ней сознательности.

- Давайте попробуем ещё раз. - Отвлёк его лекарь. - Я добавил несколько ингредиентов, должно сработать. По-крайней мере, её кровь реагирует хорошо.

Евангелион с готовностью лег рядом с Василисой и прижал юное тело к себе. Лекарь кивнул, а через мгновение ввел иглу под кожу, прямо в вену.

Секунда, две, три. Василиса дёрнулась, как от удара, болезненно выгнулась, шипя, как кошка. Евангелион держал её крепко, чтобы она сама себе не навредила, мало ли. Стиснул зубы и держал, мысленно готовясь к тому, что дальше будет хуже, но…

Резко распахнула глаза и взглянула на него так, что его сердце в этот миг остановилось. В её бездонных зелёных глазах плескался страх.

*****

Тугая боль скрутила всё тело, по венам заструился огонь, создавая смертоносную паутину, накрывая удушливой волной, но как это пламя разрослось, так и схлынуло.

Я чувствую, как крепко меня сжимают в объятиях, не давая вырваться, слышу, как быстро бьётся его сердце, знаю, что сейчас последует, и чтобы это предотвратить открываю глаза, отыскиваю его лицо и произношу довольно жестким тоном.

- Последнее китайское: руки убрал.

Взгляд Евангелиона стал острее ножа, но он выполнил моё требование. Посмотрел куда-то в сторону и кивнул. Только после этого я увидела, что мы были не одни, а с нашим академическим лекарем, который цепким взглядом наблюдал за моими действиями.

- Я не вижу каких-либо отклонений, но ей не помешает полноценный отдых.

Хмыкнула.

- Это мы уже проходили. - Закатила я глаза. - Давайте уже что-нибудь более динамичное.

Лекарь, взглянув на проректора только пожал плечами и удалился, как и в других видениях оставив нас наедине. Евгеша же, не спешил что-либо говорить. Просто рассматривал моё лицо непроницаемым взглядом, и даже не думал вставать с моей кровати, что не было для меня удивительным. Но я радовалась его бездействию. Это было, как глоток свежего воздуха, получить вот такую передышку, где не нужно бороться со своими чувствами или галлюцинациями.

- Что, надоело? - донесся тихий вопрос, от которого я даже не вздрогнула, потому что подсознательно ожидала, что он заговорит.

Я только хмыкнула в ответ. До подобных разговоров дело ещё не доходило.

- Хочешь, я помогу выбраться?

Я перевела на Евгешу взгляд.

- Ты? - Насмешливо спросила я. - Думаешь, поверю после всего, что сотворил?

Женя поднял руку, чтобы дотронуться до моего лица, но я дёрнулась, не желая вновь испытывать эти мурашки, что вызывают во мне его прикосновения. В этот миг в его глазах всколыхнулось то, чего мне ещё не доводилось видеть в своих галлюцинациях. Страх. Он щедро плеснулся в его эмоциях, а после по краю зрачка расползлась тьма. Евангеион так и не тронул моей щеки. Медленно убрал руку и наконец ответил на вопрос.

- А что такого я сотворил? - Его голос был чуть хрипловатым.