- Выберемся. - Осадила её Геля. - Главное не впадать в уныние, иначе с таким настроем мы точно…

Неожиданно громкий грохот прокатился по коридору, в котором сидели девушки. По стенам и потолку поползли трещены, а на их головы посыпалась пыль.

- Это ещё что? - Напугано спросила Татьярина, прижимаясь к другой девушке.

Грохот повторился, стены задрожали, а девушки уже приготовились стать жертвами обрушения этого странного дома.

Кариса молча подхватила Лису, прилагая неимоверные усилия, ей на помощь бросилась Аскара. Девушки сбились в стайку перепуганных птиц и скорым шагом направились вперёд в надежде отыскать выход.

Очередной громкий раскат, от которого содрогнулись пол и стены. Грохот повторялся снова и снова, заставляя девочек каждый раз мысленно прощаться с жизнью, пока одна из стен не обвалилась, взметнув густые клубы пыли в воздух.

Девчонки остановились, закашлялись и внимательно всмотрелись в образовавшуюся дыру. Внутрь коридора шагнула мощная фигура, чья энергетика заставила испуганно сжаться. Это определённо точно не кхаэд, а что-то тысячекратно страшнее и мощнее.

Минутная тишина, прерываемая лишь редким сиплым кашлем и хрустом пыли под подошвой обуви привела к тому, что видимость улучшилась и хардаярки с облегчением увидели мужчину, с которым пришла ванпирша.

Его тёмный взгляд метнулся к красноволосой и Кариса тут же приметила, как сжались его челюсти. Он молча подошел к ним, выхватил девушку из рук, присел и уложил её на свои колени, как маленького ребёнка. Его руки методично запорхали над ней, то проверяя пульс, то открывая веки и рассматривая её глаза в свете магического шарика, нагло схваченного им.

- Как давно она в таком состоянии? - Его голос звенел от напряжения, а в остальном он не подавал виду, что что-то его беспокоит.

- Она лишь ненадолго приходила в себя, после погружения. - Тихо ответила Татьярина. - Уже больше двух часов, после получения травмы мы не можем привести её в чувства.

- Она укусила кхаэда. - Добавила Кариса.

Евангелион так стремительно вскинул на неё голову, что даже не успел скрыть потрясения.

- В каком смысле укусила?

- В прямом. Она укусила кхаэда. После этого он уже не пришел в себя.

Челюсть проректора снова сжалась не то от гнева, не то от напряжения, но вопреки внутреннему состоянию, его пальцы нежно скользнули по её щеке.

- Я с тобой поседею, мату маи.

И он забыл обо всём. В эту минуту для него перестало существовать окружение. Пыльные стены, перепуганные адептки шангарийской академии, сбившиеся в кучку, разломанные стены позади и грязный коридор дома в скале. Только она. Маленькая, хрупкая, нежная… И сейчас такая неподвижная в его руках. Его девочка, которой он посвятил не только своё время, но нечто большее. Настолько большее, что от мысли о построенных планах на её будущее у него судорогой сводит челюсть, а реальность покрывается красной пеленой.

Испугался ли он сейчас? Нет. Он не может её потерять, для него это факт. А вот нутро корёжило от одной только мысли, что ей больно. Просто больно.

Евангелион задрал рукав плаща и поднёс своё запястье к лицу Василисы. Вторая рука умело открыла маленький рот и надавила на клыки, чтобы в них открылись каналы, после чего одним резким движением насадил руку на острые как бритва зубы.

Судорожный выдох мужчины разлился медовой патокой по пространству. Ему не было больно, укус Василисы приносил поистине неописуемое наслаждение, которое не хочется прерывать. Евангелион проследил взглядом, как его неестественно тёмная кровь густыми каплями скатывается по острому подбородку, оставляя красный след на нежной коже. Мужчина сглотнул, когда сердце девушки наконец ускорило свой темп, а на шее забилась венка, от которой он сейчас не мог оторвать взгляда.