Я подняла голову и посмотрела в его глаза. Давид улыбнулся, но оторвал меня от себя.

— Не мокни. Ладно я, но тебе точно не нужно мерзнуть.

Да что он такой...

— Идеальный... — тихо произнесла я вслух.

— Что-что?

— Я спросила... — я начала жевать губу, понимая, что ляпнула лишнего. Вот уж не думала, что он услышит меня. — Ты всегда такой?

— Идеальный? — усмехнулся он. — Не совсем. Я запорол наш ужин, — он указал на то, как с него стекает вода. Мы оба стояли в луже.

— Да болт с ним, с ужином. Ты ненормальный! И нам нужно срочно в машину.

— Сейчас, я только... — он обернулся в поисках парня, но того уже не было. Видать, решил не мешать нам и испарился. — Да, пошли.

— Побежали! Срочно! Пока ты не превратился в ледышку.

До машины мы шли быстро. За пять минут добрались, но к этому времени руки Давида замерзли. Они были ледяными, не говоря уж о том, каким он был сам.

Отогреть бы его... Стоп! Сто-оп, мысли! Тишина!

Давид открыл багажник и достал оттуда спортивную сумку. Расстегнув молнию, вынул боксерские перчатки, чтобы те не мешались, а потом полотенце и спортивные штаны с майкой.

— Подержи-ка, — он вручил мне толстовку. — Будешь моей ширмой.

— То есть… э… э… погоди-ка…

Он вмиг стянул мокрую водолазку с себя и вытерся полотенцем. Я стояла, откровенно глазея на него. Кубики пресса, мышцы, сильные, увитые венами, руки...

Как же это было залипательно!

— Никого нет?.. Ле-ен?

— Что? Что ты спросил?

— Успеешь еще насмотреться. Я спросил, нет ли кого вокруг. Но я уже сам посмотрел.

Он махом стянул с себя джинсы, и мое дыхание замерло. Давид стоял передо мной в одних трусах! Мокрых, обтягивающих боксерах! И что делала я? Оценивала нехилый даже в замерзшем состоянии размер достоинства этого наглеца!

Лена! Так нельзя! Срамота!

Как только его руки подцепили резинку, я тут же зажмурилась.

Да он же идеальнее всех идеалов! Не хватало еще в обморок от перевозбуждения упасть!

— Да ладно тебе, Лен, — он откровенно издевался надо мной, об этом говорила его веселенькая интонация. — Я не стесняюсь. Могла бы и не закрывать глаза.

Я распахнула их от его неожиданного поцелуя. Холодного, немного речного, но такого сладкого.

— Давид, мы не можем.

— Можем, — его поцелуй стал более глубоким, страстным и жадным. — Мы все можем. Надо всего лишь захотеть, а не убегать от меня.

Прервав поцелуй, я накинула на Давида толстовку и прижалась к нему, стараясь согреть.

— Нам срочно нужен горячий кофе или чай.

— Как скажешь. Сейчас что-нибудь найдем, — он посмотрел на здание напротив нас и вывески, горевшие на нем.

— Нет, мы сядем в машину, ты включишь «печку» и обогрев сидений. И только потом мы поедем искать. Вроде вдоль дороги кафешек должно быть полно. А пока, напиши Роме. Как раз через час, когда ты окончательно согреешься и высохнут твои волосы, — я провела по ним рукой, — он приедет за мной.

— Этого слишком мало, — вздохнул он, — всего-то час.

Мало... но его хватит, чтобы поговорить и поставить точку над «i»...

Все это не должно продолжаться. Он должен меня понять.

10. Глава 10 Лена

«Я на днях заскочу к твоему отцу. Ты будешь там?»

Я смахнула сообщение от Степана. Из всех акционеров отца этот был самым назойливым. На других напускное высокомерие действовало на ура, а этому мужчине было все равно на мою заносчивость.

— Что же, меня все устраивает, — я посмотрела на закончившего выступление сотрудника. — Доведи до ума презентацию и отправим Михаилу Наумовичу.

— Думаете, он не забракует?

— Думаю, нет, — я поднялась со стула, заканчивая совещание. — Всем спасибо. Скиньте мне отчеты до субботы. Нам нужно закрыть этот квартал и больше не возвращаться к этим вопросам. В противном случае бухгалтерия нас на фарш пустит.