Наконец, нахожу нужные выпуски, переписываю номера и иду к библиотекарю, Тамаре Ивановне. Святая женщина, обладала всеми отличительными чертами настоящего работника библиотеки. Здесь была и вязаная жилетка, и очки с круглой оправой, и мягкие тапочки с тихим шорканьем. А еще этот ее «шшшш», который в секунду заставляло даже самых шумных студентов замолкнуть в тряпочку и возвращало помещению привычное состояние торжественной тишины.

Беру журналы, сажусь на дальнюю парту, что стоит впритык к великанским окнам. Отсюда видно дорогу, кусочек общежития и соседние дома. Смотрю на кипучую жизнь внизу и невольно задумываюсь о том, о чем задумываться не стоит. А если я ему и вправду нравлюсь?? Как девушка парню. Конечно, выходка с наручниками и развратными действиями ужасна сама по себе, но вдруг это была всего лишь игра, прелюдия. Кто знает, может у них там так принято??

Не, ну бред же. Оправдываю садистские наклонности. Молодец, Орловская. Не должен так парень поступать с девушкой. Хотя где эта грань, что можно, что нельзя? В какой-то момент мне ведь было приятно.

Ааа! Хватаю голову с обеих сторон и сжимаю ладонями, а потом утыкаюсь в них же лицом. Как все сложно. Инстинкт самосохранения говорит — не мели чушь, он не пара тебе, ни в одном своем воплощении. Он именно тот, кем и кажется, самовлюбленная детина под два метра ростом, наглый, даже местами охреневший, который искренне думает, что мир вертится вокруг него.

И это не тот случай, когда из чудовища можно сделать хорошего парня силой любви. Здесь и поляна аленьких цветочков не поможет. Просто надо как можно скорее погасить в себе это фетишистское желание спасти «плохого мальчика», а заодно и зарождающуюся симпатию. Охотник, блин. Ищи добычу в другом лесу.

После череды мысленных мук в библиотеке стало чуть легче. Во всяком случае у меня появился стержень действий — не поддаваться на провокации, держаться подальше от мажоров, любых. Они живут в какой-то своей собственной реальности, где можно безнаказанно похищать девушек, лапать их и потом обижаться, если они этому сопротивляются.

С этими выводами я выхожу из библиотеки и спускаюсь по массивной лестнице. Сегодня засиделась дольше обычного, смотрю на телефон, ого, почти 5 часов. Только сейчас поняла, что за весь день ела одну булочку. Ускоряю спуск, может еще успею до закрытия кафе на выходе. Но, увы, стеклянные двери наглухо закрыты. Блин. Придется до дома терпеть. Можно, правда, по дороге йогурт купить, но хочется чего-то более существенного. Супа, например.

Когда выхожу на крыльцо института, мысленно проворачиваю в голове идеи для ужина, поэтому не сразу замечаю черный, тонированный джип, что стоит впритык к нижней ступени огромного университетского крыльца. Едва успеваю подумать, что за отчаянный поц мог так «круто» припарковать тачку, как дверь машины открывается и выходит он, Чернышев. Невольно отвисает челюсть. Двигается плавно, уверенно, не торопиться. На нем та же футболка, только теперь еще и солнцезащитные очки, которые, я уверена, стоят больше моего ноутбука и телефона вместе взятых.

Выходит, облокачивается на капот своего монстра, складывает руки на груди и делает заманивающий жест пальчиком. На лице довольная улыбка.

А я будто вросла в плитку. Понадобились секунды, чтобы осознать ситуацию и начать пятиться назад. Ну нафиг, через другое крыло выйду. Но если бы было все так просто! Не доходя до дверей, спиной натыкаюсь на чью-то тушу. Догадываюсь чью, но все же оборачиваюсь. Да, так и есть. Тот, второй парень, что приковывал меня к кровати и волосы за ушко заводил. Смотрит сверху вниз, ухмыляется. А потом кладет свои ручища мне на плечи и толкает вперёд, к Чернышеву.