— Не найдёшь, — качаю головой, чувствуя, как губы тянутся в коварной улыбке.

Забавная у нас с ней игра получается.

— Найду. У нас много хороших девочек тут живёт. Отпусти, — пытается отойти, но я успеваю поймать и вдавить её в себя.

Наклоняюсь к приоткрытым губам. Почти касаюсь их. Я так давно никого не целовал. Чертовски соблазнительная перспектива осуществить это странное, противоречащее всем моим принципам желание прямо сейчас. Ульяна даже возразить не успеет. Но обламывать себе поцелуй её страхом я не хочу. Это слишком редкое явление в моей нескучной жизни, чтобы портить его так бездарно.

— Не найдёшь, — опаляю её губы своим дыханием с запахом сигаретного дыма. — Я позабочусь.

— Зачем? — Уля отклоняется от меня.

— Потому что я так хочу. Иди спать, милашка. И помни, я ненавижу ждать, — клацаю зубами перед кончиком её носа и резко отпускаю руки.

Она отскакивает от меня, как детский мячик-попрыгун. Нервно откинув назад косу, забирает у Михи свою подругу и, быстро перебирая ногами, они попросту сбегают от нас.

— Какой охрененный в этом году первый курс, — друг довольно облизывает губы.

— Согласен. Есть, с чем поразвлечься. Отвези мою задницу домой уже, плиз. Меня реально скоро вывернет от самого себя.

— Упаду у тебя? — спрашивает Миха.

— Мог бы не спрашивать. Только бухать у меня нечего. Отец всё выгреб. Я не закупался в бар.

— Да я не хочу. Нам с тобой ещё последствия той гонки разгребать. Мой отец сказал, что лишения прав тебе не избежать. Сорри.

— Разберусь. Беркута прикрыли?

— Угу. Нормально всё. Он ушёл тогда дворами, пока мы ментов в другую сторону гнали.

Заходим ко мне. Я двигаю сразу в ванную. Выгребаю всё из карманов. Джинсы вместе с ремнём и трусами засовываю в стиралку, заливая в неё побольше кондиционера. Встаю под тёплую воду и со стоном удовольствия подставляю под неё лицо. Сейчас это даже лучше, чем секс.

Наливаю на голову ментоловый шампунь. Он отлично убивает весь неприятный запах. Долго тру тело жёсткой мочалкой, боясь пропустить хоть один участок, на котором могли остаться прошедшие трое суток.

Зачёсываю пальцами мокрые волосы. Смотрю на себя в зеркало. Касаюсь небольшой ссадины. Зашипев, отдёргиваю пальцы. Кожу тянет неприятно, но обрабатывать уже лень. Всё утром.

Выхожу. Миха спит перед телеком. Выключаю. Кидаю на друга покрывало, гашу весь верхний свет и ухожу в спальню. Уронив на пол полотенце, голый ложусь на чистое, мягкое, качественное постельное бельё.

— Как же охуительно… — подкладываю руки под голову, закрываю глаза и блаженно улыбаюсь. Дома, наконец.

Отец ещё не знает, что я вышел, иначе уже бы позвонил. Попробую завтра попросить его, чтобы решил вопрос с правами. Не буду я больше бухой гонять. Перед глазами до сих пор та стена и красочные возможные последствия встречи с ней. Урок усвоен. Жалко будет, если такая шикарная машина встанет в гараж года на три.

Утром с мучительным стоном переворачиваюсь на живот. Член стоит колом. Так хочется тёпленького утреннего секса…

Рефлекторно дёрнув бёдрами и вдавившись стояком в матрас, накрываю затылок подушкой и надеюсь всё же ещё немного поспать.

Ночью мне снился поцелуй. Затяжной, влажный, с языком, со стонами губы в губы.

— Да, бля-а-а, — снова дёргаю бёдрами. Головка трётся о простыню. — Жесть! — скриплю зубами.

Я последний раз так целовался в одиннадцатом классе с Лизкой. Только тогда меня так не вставляло, а сейчас от одного желания неприятно горят все мышцы.

Маленькая, милая дрянь по имени Ульяна вчера раздраконила во мне это желание, перерастающее в необходимость.