Читать я научилась рано, и как только начала понимать и осмысливать прочитанный текст, с книгой уже не расставалась. Мои бумажные друзья были неизменными спутниками моего детства. С книгами я грустила, познавала боль предательства, отправлялась на поиски, находила выход из самых сложных и запутанных ситуаций, сто раз влюблялась. Такой страстью к чтению в моей семье отличалась только я, и самый сложный вопрос для меня всегда был «что же ещё прочесть?».

У моей тети была замечательная хорошо подобранная библиотека, и поэтому, приезжая к ней на лето, я всегда возвращалась домой с новыми историями и впечатлениями. И если я не играла во дворе, то меня всегда можно было найти на веранде, где стелила на дощатый пол покрывало, ложилась на живот и читала.

Весь следующий год я готовилась стать первоклассницей. Моё желание пойти в школу было настолько огромным, что не вмещалось во мне – я рассказывала о том, как я буду учиться, каждому, с кем доводилось разговаривать. Вряд ли взрослые догадывались, что главной причиной было стремление быстрее вырасти. Мне хотелось стать такой же как девочка Оля – красивой, тонкой, с длинной изящной шеей. Вечером перед сном, лежа в кровати, я представляла, что у меня чёрные густые волосы, и я хожу в школу, не собирая их в косу. Почти на год раньше мне купили красивый зеленый как трава ранец, и когда меня оставляли дома одну, я доставала его из шкафа, натягивала лямки на плечи и вышагивала по квартире с гордым видом, задрав подбородок.

Чем ближе подходило время к долгожданному событию, тем очевиднее становилось, что в школу мне ходить будет не с кем. Мы жили в отдаленном районе, и в нашем районе детей близких по возрасту не было. Знакомые дети предпочитали играть и дружить с детьми из своего района, поэтому моей временной подружкой стала девочка с собакой. Юля была гораздо старше меня, и у неё была овчарка. Красивый статный пёс. Мы познакомились во время первого снегопада, когда вышли лепить снеговика. Пёс прыгал и толкал головой большие снежные шары, которые она скатывала из снега. А потом мы играли в снежки, и Граф носился, заходясь лаем от восторга. Разговаривали мы не часто, слишком большая разница в возрасте давала о себе знать. Я просто выходила, когда видела её в окно, когда она гуляла с псом и шла рядом с ними. А ещё рядом с подружкой я часто вспоминала Диму, потому что с ним было легко. Странно, но больше с подростками найти общий язык мне не удавалось, видимо, он был какой-то особенный.

Потом в моей жизни случился май, мама держит меня за руку и говорит, что сейчас врачи решат, иду я в школу или нет. И помню мой ужас от того, что не могу ответить на вопрос тётеньки в белом халате о том, как одним словом называются стул, шкаф и кровать, я растерялась, а потом и вовсе расплакалась, решив, что в школу точно не берут таких тупых детей.

Этим летом родственники забрали меня к себе в июле, чуть живую от стресса, но Дима и почти все мои летние друзья были в пионерских лагерях. Семья моей тёти переехала из квартиры в просторный дом с приусадебным участком и небольшим садом. Все две недели я занималась тем, что обследовала территорию, обдирала ветки приморской вишни, училась стрелять вишневыми косточками при помощи пальцев и, разумеется, читала. Увидеться с моим старшим товарищем мне удалось только накануне возвращения домой.

В тот день с самого утра собирался дождь. Погода два дня, как испортилась, дождь лил всю ночь и прекратился только под утро. Брат ушёл в гараж к однокласснику за какой-то запасной частью для велосипеда и обещал скоро вернуться. В обед я вышла на веранду, расстелила покрывало и устроилась на нём за чтением. Через какое-то время дождь забарабанил по крыше навеса, я накинула кофту и опять погрузилась в волшебный мир сказок братьев Гримм. Это была потрепанная старая книжка с пожелтевшими страницами, но такая толстая, что я испытывала трепет от предвкушения волшебных историй.