Впрочем, именитая северная красавица могла позволить себе причуды а-ля рюс и согреваться драгоценными мехами вместо приличествующего муслинового шарфа. Это лишь добавляло хозяйке дома своеобразного шарма, как и ее колкая, порою до язвительности, речь.

– Вы так пунктуальны, граф, – с улыбкой встречая меня, заметила она. – Я бы могла, пожалуй, принять вас за англичанина.

Я чуть склонил голову, стараясь не демонстрировать предательской усмешки:

– Поверьте, княгиня, немцы тоже верные почитатели бога Хроноса.

– О да, но делают это с таким тевтонским напором, что это невольно пугает. Надеюсь, я не обижу вас, граф, если скажу, что лишь англичане точны обаятельно.

Обед располагал к беседе, а легкое вино, приятно оттеняющее вкус экзотических в это время года фруктов, создавало атмосферу дружеского уюта, давая исток неспешному разговору.

– …И все же, граф, я ужасно любопытна. Признайтесь мне, что означала та вчерашняя сцена на балу, которой я была невольной свидетельницей.

– Увы, это престранная история, – начал я и в подробностях час за часом изложил и встречу в «Серебряной кружке», и все, происшедшее далее, упуская разве что моменты, касающиеся нашего задания… – Теперь же, как мне кажется, госпожа де Сен-Венан очаровала его высокопревосходительство, и он, не имея сил отыскать истинных виновников, вполне серьезно силится представить меня злодеем.

– Ах, мой бедный, бедный граф! Геройство в наше расчетливое время уступает рабскому трезвомыслию. Это примета времени, и с этим, к сожалению, ничего не поделаешь. Но что же вы намерены предпринять дальше?

Я брезгливо передернулся, точно вместо спелой груши на блюде передо мной сама собой образовалась бородавчатая жаба.

– Правда на моей стороне, мне нечего бояться. Хуже другое: если дело вдруг дойдет до суда, даже при самом благоприятном его исходе пятно на репутацию Турнов ляжет не на одно поколение. Всякий досужий болван станет болтать, что будто бы я ограбил несчастную, убил ее мужа, и сочинит еще сотни других нелепейших врак, на которые так охоче наше высшее общество.

– Вот ответ настоящего рыцаря, отважного в бою и такого беззащитного в салонах! – кокетливо улыбнулась гостеприимная хозяйка.

Я было сделал жест, чтобы отвести от себя незаслуженно горячее одобрение, но был остановлен деланно суровым выражением на личике княгини.

– Не смейте мне возражать, я знаю, что говорю. Недаром же мой отчим – главнейший рыцарь Европы, разумеется, после императора Павла. Ваша история действительно точно сошла со страниц очаровательного Кретьена де Труа. Если следовать хитросплетениям сюжета, то на помощь беззаветному храбрецу, попавшему в сети злой чародейки, должна явиться добрая фея. – Княгиня легко наклонила бокал, любуясь, как играет отблеск свечи в гранатово-алом вине. – Пожалуй, я бы могла хорошо справиться с этой ролью. Я бы увлекла вас на край света, туда, где у самой кромки вечных льдов точно по мановению волшебной палочки из хладных вод морских являются дворцы и парки, равных которым не сыскать даже здесь. Я бы привела вас в золотой чертог, где правит благороднейший ревнитель доблести и рыцарской чести, который бы по достоинству мог оценить столь храброго воина и учтивого кавалера. Но, увы, есть обстоятельства, которые удерживают меня на берегах замерзшего Дуная.

Я молча вздохнул, сочувствуя прекрасной даме, обремененной «неведомыми» обстоятельствами, и активизировал связь, чтобы выяснить, как обстоят дела второго благородного рыцаря, посвятившего часы досуга непримиримой борьбе со злым финансовым колдуном.