– Ну да, а в детском садике игрушки на сторону продавали? Одногруппников на иглу подсаживали?

– Чего? – вытаращил я глаза на Юрия Ивановича.

– Гуков – это огромная заноза в… – он на секунду замялся. – Нашего ведомства, – наконец, закончил он.

– Чего так?

– Эта сволочь давненько нам кровь пьет. Была информация, что именно он кое-какие закрытые данные на сторону толкал, и лаборанта из научной лаборатории на иглу подсадил, тот ему все и доставал.

Наверное, у меня было такое выражение лица, что с него хоть картинку пиши из серии «Не ждали».

– Что, удивился? – хмыкнул Юрий Иванович, подняв на меня глаза. – Эта сволочь уже давно на карандаше, все руки чесались за него взяться, да руководство стопорило. Мол, ценный работник, трогать не надо. А я знал – гнида он!

– А чего же не выгнали его к чертям? – спросил я.

– Ты вообще меня слышишь? – поинтересовался Юрий Иванович. – Говорю же – начальство ваше тряслось над ним, как курица над яйцом. Очень ценный специалист, видите ли!

– Так и сейчас, значит, все на тормозах спустят, – предположил я.

– Э, нет! – ухмыльнулся Юрий Иванович. – Теперь не спустят. Холодов очень много поставил на Норхард как на коммерческий проект. Он не позволит какому-то там Гукову все дело изосра…портить.

– Думаешь, выпрут? – поинтересовался я.

– Выпрут, – кивнул Юрий Иванович, – а мой шеф еще и закроет его.

– Чего ж у вас на него такой зуб-то? – улыбнулся я.

– Так я ж тебе говорю – данные сперли черт знает когда, – пояснил Юрий Иванович, – мы были уверены, что он в этом замешан. Наш шеф к генеральному пришел, мол, будем проводить внутреннее расследование, а тот запретил: «Очень важный проект, не нужно трогать лучшего специалиста»…

Юрий Иванович последнюю фразу произнес точно так, как делал Холодов. Прям один в один такая же интонация!

– Вот скажи мне, – перестав печатать, спросил Юрий Иванович у меня, взглянув прямо в глаза, – чего человеку не хватает? Зарплата – во, тачка – во, носятся с ним, как с писаной торбой. А все равно пытается нагадить, как шкодливый кот. Зачем?

– Хочет больше денег и тачку побольше, – предположил я.

– Так мы все хотим, – ответил Юрий Иванович, – но это же не повод беспредел устраивать?

– У каждого свои нормы морали, – пожал я плечами.

– Вот ты скользкий стал! Вроде ярлом играешь, а говорить стал, как депутат, – рассмеялся Юрий Иванович. – Виляешь, как перед избирателями.

– Жизнь такая! – притворно вздохнул я.

– Ну да, ну да, – улыбнулся Юрий Иванович.

– А с Холодовым что будет? – вдруг спохватился я. – Ну, с младшим?

– А ничего, – ответил Юрий Иванович.

– Что, вообще?

– Вообще. Доказательств мало. Читерство ему не прилепишь, а то, что он собирался сделать – ну, это такое…может, сделал бы, а может, нет.

– Так может, Холодову-старшему сдать?

– Э, нет, – покачал головой СБ-шник, – папка его пожурит и на этом дело станет. Дождемся, пока конкретно так моську вмочит. Тогда и разговор будет. Тогда и всплывет вот эта история с Гуковым…

Короче говоря, СБ-шника я покинул очень и очень нескоро, да и то, лишь потому, что он сам начал торопиться к начальству.

Следующий на очереди был Владимир Григорьевич.

Едва я вошел к ученому в кабинет, как тут же раздался его недовольный окрик:

– Ну наконец-то! Где ты шлялся все это время?

– Да я…

Но он даже не дал мне договорить.

– Садись скорее, есть куча вопросов, которые надо обсудить.

– Например?

– Для начала – мне нужен твой учитель.

– Какой еще учитель? – не понял я.

– Тот, который учил тебя быть берсерком, – нетерпеливо бросил ученый, – привези его на Вестланд, хочу, чтобы он начал меня учить!