Какой же гадкий этот столичный следователь!

– Лестер, ты непостоянен, как избалованная девица, – так же ядовито вставил Винс, крепче обнимая меня. – Ты впутал в это дело Аделию, а теперь делаешь вид, будто она сама напросилась к тебе в помощники.

Я беззвучно усмехнулась и вновь отвернулась к окну, лишь бы этот вредный сноб не заметил моего веселья.

– При чём здесь непостоянство? – удивился следователь, но так ненатурально, что сразу стало понятно – слова Винсента его задели.

– Ну как же, – профессор даже и не подумал сдаваться. – Разве не ты настаивал на том, чтобы Аделия дала своё заключение? Память меня пока не подводит, в отличие от тебя.

– Я тоже пока в своём уме, – вернул себе прежнюю собранность Лестер. – Я попросил её лишь дать заключение, но не обещал ввести в курс всего расследования.

Секундная заминка и довольное:

– Уел, друг.

Несмотря на перепалку, Райт был спокоен, я чувствовала это по размеренному биению его сердца.

– Ладно, – в то же время проворчал Хайд, и я обернулась. – Не такой уж это секрет. Возле лечебницы, кроме Мики и, собственно, вас, – он указал на меня, – больше никого не видели, что добавляет произошедшему ещё больше таинственности и неразберихи.

Здесь вынуждена с ним согласиться. Смерть девушка одна огромная тайна.

– И, предвосхищая дальнейшие расспросы, – с усмешкой продолжил Лестер, – ни друзья, ни родственники не знают, по какой причине она ушла с лекций и с кем собиралась встретиться.

Куда уж больше странностей.

– Я не могу сказать, что она выглядела как-то необычно, нет, – проговорила задумчиво. – Она огрызалась и хамила, как обычно, разве что немного нервничала. Но тогда я списала это на то, что её выводит из себя моё присутствие.

Если бы я знала, хоть как-то поняла, что ей угрожает опасность…

Винс горячим дыханием коснулся моей щеки, и я прочла в его глазах безмолвную просьбу оставить в прошлом сожаление и чувство вины. Не будь его рядом, я не знаю, как смогла бы справиться со всем этим.

– Кхм-кхм, – издевательски прокашлял господин следователь, разрушая наше мнимое уединение, – пожалуй, я вас оставлю, голубки. У меня ещё есть кое-какое дело.

Мужчина постучал, и карета остановилась, но прежде, чем оставить нас наедине, он пристально посмотрел мне в глаза:

– Если что-то вспомните об этих точках, сразу же сообщите мне.

Я кивнула, и он, наконец-то, вышел.

Без него мне стало легче дышать, и невидимые тиски будто испарились.

– Твой друг почему-то невзлюбил меня, – произнесла тихо, прижимаясь к Винсенту сильнее.

– Лестер вообще никого не любит, такой уж он человек, – признался Райт с усмешкой.

– Заметно, – не смогла не улыбнуться в ответ.

Но Винс тут же отбросил веселье и серьёзно спросил:

– Как ты?

Я понимала, что он имеет в виду, но… Что ему на это сказать? Я растерялась…

– Честно – не знаю… Этот день прошёл в каком-то тумане…

– Весь-весь? – я расслышала игривые нотки в его вкрадчивом голосе и покачала головой.

– Только вторая его половина.

Говорить, что и первая, которая касалась планирования торжества его матушкой, тоже была довольно туманной, не стала. Подумает ещё, что я жалуюсь, и устроит Аните серьёзный разговор, а портить отношения с будущей… свекровью (как же непривычно звучит это слово), я не намерена.

– Рад слышать, – он улыбнулся. – Домой?

– Домой, – согласно кивнула.

Пожалуй, последнее ещё более непривычно, чем свекровь…

***

Когда мы вошли в дом, за окном уже опустились сумерки. На улице было светло, благодаря только лишь искристому снегу, который поистине огромным покрывалом лежал на земле. Сугробы, как и говорил доктор Аттэ, поднимались к самым крышам, а морозы заставляли сильнее кутаться в полы пальто.