Ийсара потупилась.

– Да и к чему мне ждать, пока Мальстен явится сюда? Он очень силен и может управлять даже мной. Не проще ли было прикончить его на материке, если уж мне втемяшилось в голову убить его? – продолжил Бэстифар. – Тут нет логики, с какой стороны ни взгляни.

– Я просто думала, командир Парс может действовать только по вашему приказу… – пробормотала Ийсара.

Бэстифар хмыкнул.

– В этом мы с тобой похожи. Я тоже так думал.

– Значит, командир Парс сам решил убить Мальстена? Или кто-то его дезинформировал?

На этот раз Бэстифар отвел взгляд и решительно выдохнул. Выдох получился рваным.

– Похоже, что сам.

Ийсара зажмурилась, понимая, что это значит. Отар Парс не просто проявил инициативу – он пошел наперекор воле царя. Это приравнивалось к государственной измене, особенно среди кхалагари. И пусть командир Парс был предан царю всей душой, он не имел права его ослушаться. Даже если действовал ради его же блага.

Ийсара уткнулась лбом в собственные колени.

– Вы убьете его, – сокрушенно произнесла она. – Для вас он уже изменник…

– Да. Он изменник, – ответил Бэстифар. Его голос звучал бесстрастно, поэтому таковым Ийсара и сочла его ответ. Она не видела мимолетную гримасу страдания, исказившую лицо аркала.

– Получается, я стала доносчицей…

– Если тебя это утешит, я не стану казнить Отара, – решительно заявил Бэстифар. – Боюсь, он отлично справится с этим без меня. Собственные действия погубят его.

Ийсара непонимающе покачала головой. Ее взгляд жадно желал успокоения, она не хотела жить с мыслью, что из-за ее доноса умрет один из самых верных воинов правящей семьи.

Бэстифар сжалился над ней:

– Мальстен Ормонт – самое опасное существо из всех, кого я когда-либо встречал. У него мощнейший дар, и, готов поспорить, пока еще никто не нашел способ этот дар сдержать. Если бы Мальстен захотел власти над Арредой, ему бы ничего не стоило ее получить, но наш друг – не охотник до мирового господства. Он больше любит применять свои силы ради красоты, а не ради войны. В бой Мальстен вступает, только когда видит в чем-то угрозу для себя или своих близких. А вот здесь-то на арену и выходит враждебно настроенный Отар Парс с мечом наперевес.

Ийсара вздрогнула.

– Если бы только был способ переубедить командира… – прошептала она.

– Его нет, – отрезал Бэстифар. – Отар непоколебим и упрям, как бес, я знаю его не первый год. Ради своих целей (считай, ради моего благополучия) он пойдет на все. Даже на то, чтобы ослушаться моего прямого приказа. Его не будет волновать цена, которую придется за это заплатить. – Бэстифар выдержал недолгую паузу и продолжил, качнув головой: – Поэтому тебе не стоит винить себя ни в чем, Ийсара. С твоим доносом или без – Отар все равно погибнет. Это неизбежно. Он довел бы себя до этого сам, даже если б я не узнал.

Гимнастка нахмурилась и осторожно спросила:

– Вы не допускаете возможности, что командир Парс преуспеет?

Бэстифар снисходительно улыбнулся.

– Поверь, я видел, на что способен Мальстен на поле боя. Поэтому нет, дорогая, такой возможности я не допускаю.

Сонный лес, Карринг

Двадцать восьмой день Матира, год 1489 с.д.п.

С тех пор, как Мальстен начал понемногу рассказывать Аэлин о Малагории и цирке, дорога стала восприниматься обоими путниками не в пример легче. Они даже не подозревали, сколько тяжести создавало молчание, хранимое о том периоде. Пусть Аэлин и чувствовала, что Мальстен старается сглаживать острые углы в своих рассказах и не вдается в некоторые подробности, она была благодарна за одно то, что эта часть его биографии переставала быть для нее сплошным белым пятном.