Он поднялся со стула, едва не уронив его на пол, прошелся по трапезной, стараясь взять себя в руки, наконец, порывисто обернулся к Дин-Бьену и воскликнул:

– Да кто вам сказал, что Райв предал?!

– Доказательства были неоспоримы! – не менее резко и категорично ответил бывший советник. – Госпожа приняла их, и никто не смог опровергнуть! Да и некому было это сделать, – уже тише продолжил Олаф. – Предатели действовали вдвоем, а если у них и был сообщник, то он бы и не стал себя открывать.

Тиен несколько мгновений сверлил тяжелым взглядом Дин-Бьена, после заставил себя не горячиться и вернулся за стол. Он отпил из кубка, чтобы промочить горло и собраться с мыслями. Затем отставил его и вновь сложил руки на столе.

– Хорошо, пусть так, – кивнул адер. – Предположим, что Райверн помог Ройфу провернуть это гнилое дельце и убил господина. Но теперь задайтесь вопросом – зачем ему было предавать лиора? Его любовь к Альвии не может подлежать сомнению, и это говорю вам я – ее второй избранник и жених, я – вечный соперник Райва Дин-Кейра. Он не сводил с нее глаз в детстве, бредил ею в отрочестве и в молодости грезил лишь ею. Он отгонял от лейры Борг каждого, кто смел смотреть на нее с интересом, охранял, как цепной пес сокровище хозяина. Уже исходя из этого, ответьте, зачем ему убивать отца своей возлюбленной, понимая, что тогда потеряет всякую надежду?

– У него не было уверенности в том, что он окажется избран лиором. Все-таки Перворожденная не простая лейра, к которой может посвататься каждый.

Дин-Таль медленно выдохнул и криво усмехнулся:

– Он знал точно, что будет избран, – произнес Тиен, глядя в глаза бывшему советнику. – Мы оба это знали, потому что случайно подслушали ваш разговор с господином, когда он сказал, что выбрал для Альвии Райва. Я видел его взгляд, там не было ни досады, ни высокомерия, ни гордости, только мечтательность и счастье. А после этого он поспешил к Альвии. В тот день не только отец, но и дочь дали риору Дин-Кейру крылья. Он летал, а я готов был перегрызть ему глотку за его счастье. И теперь скажите мне, Олаф, зачем счастливейшему из смертных нужно было рыть себе могилу?

– Он не ожидал, что его застанут, – возразил Олаф, – и тем более не ожидал, что это окажется сама Альвия.

– Зачем?! – прогрохотал адер. Он приподнялся со стула и навис над столом. – Зачем ему было убивать своего благодетеля и отца возлюбленной?! Ройф был обижен на лиора, он считал, что тот обделил его милостью. Его измена закономерна, но зачем Райверну смерть господина?

– Возможно, он надеялся так быстрей прийти к власти. После смерти отца трон должна была занять Альвия. Мне была известна последняя воля Бриара, лиори с радостью бы приняла ее и вышла замуж за Кейра. И он бы стал не мужем лейры Борг, а супругом лиори Эли-Борг. А это большая разница, Тиен. Может, он и не был связан с Тайрадом, но воспользовался Ройфом, чтобы приблизить правление своей будущей жены.

– И это не возвысило бы его больше, чем при жизни лиора, – устало ответил адер, вновь опускаясь на стул. – Он получил бы должность адера, принимал бы участие в Совете, что при господине, что при госпоже.

– Но Альвия могла бы больше прислушиваться к своему мужу…

Тиен ощутил почти бессилие. Бывший советник легко опровергал его доводы, и даже сам Дин-Таль начал задумываться о том, что мог ошибиться. Однако мотнул головой, отгоняя сомнения. Они могли завести на прежний ложный путь, а адер был уверен, что предательство Райверна – это тупик, и он ни за что не хотел вновь уткнуться в него. Нужно было решение и, чтобы подойти к нему, необходимо очистить взор Дин-Бьена от прежней мути. Набравшись терпения, Тиен улыбнулся.