– Она умерла уже давно.

 – Прости, я не хотела расспрашивать, – отводит взгляд девушка.

 – Ничего страшного. Спрашивай. А я спрошу в ответ.

Полина испуганно смотрит на меня.

 – Это зачем еще?

 – Хочу узнать тебя получше. Ты же уже поняла, что я настойчивый, да, Полина?

 – Ты наглый! – заявляет она в ответ. – И что ты хочешь обо мне узнать?

 Сажусь рядом с Полиной за стол и наклоняюсь чуть ниже, намеренно вклиниваясь в ее личное пространство.

 – Все, Полечка. Все.

Она фыркает в ответ и отклоняется.

 – Но для начала можешь тоже немного рассказать мне о своих родителях, – выразительно смотрю на нее. – Мне же интересно...

 – Да нет там ничего интересного. Потому, что родителей у меня нет.

 – Умерли? – осторожно интересуюсь я.

 – Живы, – пожимает плечами Полина, – И вполне себе неплохо себя чувствуют. Отец в тюрьме сидит. А мать…Она в Москве где-то. Никогда ее не видела.

Несколько долгих мгновений мы молчим, каждый думая о своем.

 – Прости, Поль. Вероятно, это не то, о чем хочется рассказывать.

Она поворачивает голову и снова смотрит своим пронзительным взглядом, от которого у меня по спине бегут мурашки.

 – Ты прав, Андрей: совсем не то.

Гнет повисшей между нами тишины разрывает громкий хлопок двери и радостный визг:

 – Пап! Я его поймал! Ты только посмотри, какой красавчик!

Сын подлетел ко мне и принялся что-то возбужденно  рассказывать о жуке, которого ему все же удалось изловить. Я похвалил Макса, посмотрел на страшное зеленое чудище в коробке и даже как-то пошутил, но так и не понял до конца, что именно мне показалось странным в дрожащем женском голосе.

 Полина, пользуясь тем, что я отвлекся, все же принялась прибирать со стола.

Я на мгновение залюбовался ею, воображая, как она смотрелась бы на моей кухне, если бы готовила еду для меня.

Картинка отчего-то не выходила.

Может, потому, что я привык жить один, а может, хрупкая красота Полины не вписалась бы в аскетичное пространство моей квартиры. Зато здесь, на маминой кухне, она кажется ее полноправной хозяйкой. Ни одного лишнего движения. Будто она точно знает, где и что должно лежать. Словно мы уже много лет женаты и она встала пораньше перед началом трудового дня, чтобы порадовать меня завтраком.

 – Я там мясо купил, – зачем-то говорю я. – В пакете.

 – Отлично! Значит, голодными вы у меня не останетесь.

С этими словами она решительно разбирает пакет с продуктами и достает разделочную доску с большим ножом.

 – Что ты делаешь? – спрашиваю я, всеми силами стараясь не закапать слюной на стройные ножки Полины – уж очень красиво она стоит.

 – Порадовать Макса ужином, – отвечает она и умело включает духовку. – Мне бы только переодеться во что-то более удобное.

 – Сейчас найду.

Пока Макс рассказывает суетящейся у плиты Полине, как он собирается разводить жуков на продажу, я нахожу старые вещи матери. Полине они будут чуть великоваты, но в моих спортивных штанах она точно утонет.

 – Вот, – протягиваю ей сложенные стопкой вещи. – Должно подойти.

Будь на ее месте Ева, скривила бы нос, при виде поношенных старых вещей.  Но Снежная Королева только коротко поблагодарила и тихонько юркнула в комнату.

 – Давай помогу? – предложил я.

 – Не надо. Лучше костер разведите. Я тут мангал в окно видела. Сто лет не ела печенной на костре картошки. На улице тепло. Можно там стол накрыть?

 – Конечно, – улыбнулся я и на всякий случай добавил: – Чувствуй себя, как дома. Договорились?

Полина кивнула и снова отвернулась к плите, а мы с Максом, набрав целый пакет картошки, потопали разводить костер.

 – Ура! Костер! – возбужденно подпрыгивал рядом Макс, пока я пытался заставить отсыревшие дрова гореть. – Классные у нас выходные получаются. Правда, пап?