Только мои посиделки до позднего вечера не остались незамеченными. В один из таких дней в библиотеку заглянул Густаво. Он ожидаемо был пьян и с трудом держался на ногах.

– Ты снова читаешь, любезная сестрица, – произнес мужчина, присаживаясь на подлокотник моего кресла и кладя руку на спинку. – Поверь, никому не нужна умная жена. Удел женщины в том, чтобы доставлять удовольствие мужу, рожать детей и вести хозяйство.

Я молчала, не желая провоцировать его или скандалить. Но он, видимо, принял мое молчание за согласие. Наклонившись, обхватил рукой мой затылок и впился в губы. Это сложно назвать поцелуем: его влажный рот, дыхание, в котором чувствовалось дешевое вино, язык – все было омерзительно. Не знаю, как я сумела вывернуться из его объятий. Возможно, брат был слишком пьян или злость придала мне сил, но я вырвалась и обрушила на его голову увесистый том самоучителя сайгарского языка. Никогда еще учебник не казался мне столь полезен, как в эту мгновение.

Кузен упал, схватился за голову, оскорблял меня так, как, наверно, не ругается конюх или сапожник. Я, готовая расплакаться от страха и унижения, вдруг рассмеялась.

На шум прибежала тетя. Я бросилась в ее объятия, умоляя о защите, но она неожиданно резко отстранилась и холодно произнесла:

– Такое поведение не красит моего сына, но его можно понять. Должно быть, ты спровоцировала его. Воспитанный мужчина, каковым является Густаво, никогда бы не позволил себе ничего по отношению к девушке без ее на то согласия.

Слезы брызнули у меня из глаз. Я плакала, оправдывалась, но все было бесполезно. Густаво мерзко улыбался, а я чувствовала себя дворовой девкой, которую отчитывала хозяйка, и не смела поднять глаз.

Самый тяжелый удар ждал меня впереди: отец встал на сторону Розалии. Пряча от меня взгляд, призвал нас помириться и забыть о случившемся. На этом свой долг родителя он считал выполненным, а я вдруг возненавидела его за слабость и неспособность защитить меня.

Я неделю не разговаривала с родственниками, не выходила из комнаты, практически ничего не ела. На восьмой день пришел Густаво. Долго извинялся, говорил, что от вина его рассудок помутился, и просил его простить. Сказал, что тетя задала ему такую трепку, какую он не помнил со времен юности.

Я простила, взяв с него обещание впредь вести себя прилично. Все это время мы говорили по разные стороны двери. Страх оказался сильнее меня. После примирения брат попросил разрешения войти. Мне не хотелось его пускать, я вышла навстречу ему. Он кротко поцеловал мою руку и еще раз извинился.

С того злополучного вечера прошло больше трех месяцев. Густаво уехал по делам и до моего дня рождения не появлялся. Я устала злиться на отца и тетю, хоть и не смогла забыть то, что они мне сказали тогда. Простила обоих и почувствовала облегчение. Как оказалось, зря…

– Не горячись, – произнес кузен, вырвав меня из плена воспоминаний. – Я потом все тебе объясню. Сейчас постарайся сыграть счастливую невесту.

Я собрала волю в кулак и обворожительно улыбнулась ему. Боюсь только, что улыбка моя была больше похожа на оскал.

3. Глава 2 Семейные тайны

Вечер подошел к концу. Гости прощались и разъезжались по домам. Осталось совсем немного. После полуночи должен был состояться обряд, которого я так ждала. По обычаю, его проводила ближайшая родственница. В моем случае ею была Розалия. Я должна перетерпеть, не сорваться, не позволить себе лишнего, несмотря на обиду. Свобода стоила того, чтобы проявить смирение.

С Густаво так же стоило попробовать договориться. Думаю, скоропалительный брак ему был так же не нужен, как и мне, хотя он ничем не выдал недовольства. Этот хитрец умел только тратить деньги и полностью зависел от матери. Вряд ли он станет открыто возражать ей, но отложить свадьбу на несколько месяцев может. Осталось только придумать предлог и заручиться его поддержкой.