– Спит она с ними, – прервала мою гневную речь Новия. Эта женщина не понравилась мне с первой встречи в купальне, – и получает от этого удовольствие. Ей не так плохо живется.

Мои щеки запылали. Конечно, я знала об отношениях между мужчиной и женщиной, но в высшем обществе подобные темы обходили стороной. На невнимание супруги жаловались шепотом. Об измене супруга говорили негромко. Если бы не мое любопытство, я до сих пор верила бы, что все счастливы в браке, как мои родители.

Новия засмеялась, заметив мое смущение. Поправила и без того глубокое декольте и предложила:

– Может быть, нам и тебя поучить разным женским премудростям, Арэсели? Нельзя быть такой скованной и трусливой, как ты. Если жена ледышка, не удивительно, что муж ищет развлечения на стороне.

– Как ты смеешь?..

Моему возмущению не было предела. Какая-то простолюдинка будет давать мне советы в семейной жизни, более того, учить разврату, который они учинили здесь.

Я переводила взгляд с одной девушки на другую. Они улыбались, перешептывались между собой, бросая красноречивые взгляды в мою сторону. Их глаза блестели от предвкушения нового развлечения.

Я выскочила из-за стола. Быстро поднялась на второй этаж, спряталась в отведенной мне комнате. Все еще слушала, как они смеялись над моей неопытностью.

Бесстыжие! Необразованные! Девицы легкого поведения! Как только посмели предложить такое приличной девушке? Если однажды я выйду замуж, то обойдусь без их грязных методов. Насильно все равно никого не удержишь. Супругов объединяет происхождение, общие интересы, взаимное уважение. Роль интимной стороны жизни в браке преувеличивают. Так говорила моя няня, мамины знакомые, гостьи на приемах. Все они были уважаемыми женами, матерями и чаще всего… несчастным женщинами.

Я упала на кровать, лицом вниз. Привычный мир перевернулся с ног на голову. Самые близкие люди хранили тайны, подчас весьма опасные, стоявшие им жизни, а мне свободы, если я не сумею постоять за себя. Принципы и ценности, которые я считала незыблемыми, не выдерживали испытаний. Еще и новые знакомые смущали своими разговорами и непристойными предложениями.

– Арэсели, ты обиделась? – Инес вошла, не спрашивая разрешения, как и все здесь. – Зря! Мы пошутили.

– Не все следует обсуждать, – пробурчала я в подушку и сама себе напомнила донну Сильву, старую вдову, которая всех пыталась воспитывать. – Я не собираюсь замуж и не нуждаюсь в вашей помощи.

– Не хочешь, не надо, – ответила Инес. Села рядом, вынуждая меня подняться. – Мы с девочками попросить тебя хотели…. Ты же умная, образованная... Бенита говорит, что много знаешь…

Я впервые видела, чтобы эта бойкая девушка, никому не дававшая спуска, так смущалась. Интересно, чем я, беглянка, могла помочь тем, кто, кажется, видел все в этой жизни. Моя свобода была под угрозой, а будущее туманным.

– Научи нас писать, пожалуйста!

– Разве вы не умеете?

Я осеклась, впервые задумавшись о той пропасти, что разделяла нас. С детства у меня было все, о чем только можно мечтать: любящие родители, уютный дом, внимание и забота, мечты, в исполнении которых я не сомневалась. Что Я знала об Инес или любой другой "девочке", как они сами себя называли? Ничего, но не сомневалась, что от хорошей жизни они оказались здесь.

– Бенита говорит, что ты вряд ли согласишься. Деньги у тебя есть, с нами ты ненадолго… Нам больше нечего предложить. Что мы умеем? Улыбаться сквозь слезы и соблазнять мужчин.

Инес отвернулась, закрыла лицо ладонями. Повинуясь какому-то неясному порыву, обняла ее, будто не она, я была старше, опытнее, могла ей помочь. Девушка уткнулась в мое плечо. Плакала тихо, почти беззвучно, словно стыдилась своей слабости. Я стыдилась не меньше, но не слез, свидетельницей которых стала, а собственной гордыни.