– Ты?!

– Так и не научился учтивости, хэби-сан? – отозвался тот. – Боги рассчитывали на другое.

Хизаши фыркнул в ответ.

– Ками-сама, – ахнул Кента и опустился на колени. Хизаши ринулся его поднимать, но это оказалось сложнее, чем он думал.

– Твой человеческий друг нравится мне, хэби-сан. Тебе стоит брать с него пример.

– Не дождетесь, – огрызнулся Хизаши и оставил Кенту в покое. Что поделать, божественная аура и правда сильно влияла на людей. – Какими судьбами в мире смертных?

– Явить небольшое чудо паре отчаявшихся страждущих. – И лучник обернулся к окаменевшим оммёдзи, натянул светящуюся золотом тетиву и выпустил стрелу-молнию. Сорвавшись, она превратилась в сеть и накрыла их пятерых мерцающим куполом. Хизаши раздражала тяга богов к показушности, словно без нее никто не станет воспринимать их всерьез.

– И все-таки? Увабами донесла до Такамагахары мой ответ, и там придумали новое наказание?

– Твой нрав не меняется, хоть и слышал я иное. Но прежде позволь мне представиться твоему человеку. Меня называют Адзи-сики-така-хико-нэ, я покровительствую земледелию и змеям.

– Я что-то не заметил, – буркнул Хизаши.

– Адзи-сики… – повторил Кента, поднимая голову. – Это же…

– Жених Чиёко, – ответил за бога Хизаши.

– Это я послал свою помощницу в рёкан «Нэкоджита» уберечь вас от смерти в когтях Хякки яко.

– Ты послал ее, чтобы следить за мной, – возразил Хизаши. Глаза Кенты становились все больше и больше от каждого услышанного слова. Когда удивление уже не помещалось в нем, Кента прошептал:

– Хизаши, это же… это же бог!

– Я знаю. И на суде он мог бы хоть словечко сказать в мою защиту, раз назвался покровителем змей.

Божественная аура ослабла, сияние, окружавшее Адзи-сики, померкло, и он стал почти неотличим от людей. И вполне человеческим жестом потер переносицу.

– Хэби-сан, не будь столь суров. Тебе ли не знать, что не одни люди не равны меж собой. Я сделал все, что было в моих силах.

Хизаши слишком долго лелеял обиду на всю их небесную братию и даже не сразу сообразил, что сейчас не ощущает злости. Да и, если честно, Адзи-сики не обвинял его вместе с другими, просто и помощи от него Хизаши тогда не дождался. Боги и впрямь не равны, как не равны люди, ёкаи и даже демоны.

– Так зачем ты пришел? Чьи молитвы на этот раз сподвигли тебя на действия?

– Озвучил я причину, а что касается молитв… – взгляд божества остановился на Кенте, так и не поднявшемся с колен. – Есть тот, кто считает себя ответственным за этого юношу.

Если Кента и хотел спросить, благоговение, взращенное в каждом из смертных с рождения, не позволило ему обращаться к богу напрямую. Пришлось Хизаши озвучить вопрос за него.

– И кто же это?

– Не вправе я дать ответ, однажды он сам это сделает.

Он сложил ладони вместе и закрыл глаза. Без его взгляда стало полегче, и Кента рискнул-таки выдохнуть и тихо спросить:

– Неужели боги снизошли до нас?

– Мне не нравится это слово, – нахмурился Хизаши. – И встань ты уже, наконец, раздражаешь.

Но Кента продолжил стоять на коленях с упрямством осла. Божественная аура усилилась, и Хизаши с легкой завистью представил, как излучает такую же вместо осорэ ёкая. Да, впрочем, и той уже почти не осталось.

И все же, почему боги пришли на помощь? Что они задумали?

– Времени мало у нас, – изрек Адзи-сики и протянул к ним двоим объятые светом руки. – За то, что юную итако не обижали, примите благодарность мою.

Он положил одну ладонь на макушку Кенты, а второй накрыл лицо Хизаши, прежде чем он успел воспротивиться. Тепло проникло под кожу, распространилось по телу, и стало легко-легко, будто ноги больше не касались земли, и ничто в целом свете не тяготило души. Хизаши доводилось ощущать на себе гнев богов, но никогда прежде – их благословение.