– Поговорить бы, капитан, без посторонних. Не всё ты знаешь, чтобы решение принимать.

Юинэл кивнул, и, когда пошёл к трапу, я засеменила следом. В конце концов, это были мои, а не его, проблемы. Мы снова оказались на твёрдой почве, и Матэн посмотрел на меня с плохо скрываемым отвращением.

– Я давал клятву предупредить всякого: едва носительнице тьмы исполнится двадцать один год, как жизненный путь её прервётся.

– Но мне уже двадцать два!

– Нет, всего лишь двадцать. И я ограничивал тебя лишь потому, что знал: долгую и счастливую жизнь ты всё равно не проживёшь. Там, за стенами храма, ты не могла и другим причинить вреда, но теперь…

– Ты хочешь сказать, что сила её станет столь велика, что тело не выдержит? – спросил Юинэл.

– Нет. Тело здесь ни при чём. Не справится её душа. Она перестанет понимать, в каком из миров находится, и устремится прочь. Возможно, после этого тело ещё какое-то время будет жизнеспособно, но это будет лишь бесполезная плоть, лишённая чувств и разума.

Я сглотнула. Правильнее всего было уйти с Матэном, но как же мне этого не хотелось…

– Всякая жизнь для чего-то даётся, – сказал Юинэл.

– Истинно так. И Альме она дана, чтобы показать остальным ценность простой, повседневной магии. Тяжесть её судьбы в том, что она несёт в себе и холод звездного сияния, и сумрак потусторонних далей. Для человека эта ноша слишком велика.

– То есть нет никакого способа помочь ей? – Юинэл нахмурился. – Не верю. Просто ты не искал.

– Я спрашивал Богов не один раз, но они всегда молчали! – хмуро сказал Матэн.

– Так, может, не ответа надо было ждать, а действовать?

Жрец упёр в бока руки.

– Неужели ты хочешь уверить меня в том, что отправишься искать для этой женщины избавления? Я слышал о тебе, эрманн. Задаром ты никому не помогаешь.

– Мы найдём, чем друг с другом поделиться. – Юинэл посмотрел на меня. – Но решать, за кем следовать, в любом случае должна Альма.

Неужели у меня первый раз в жизни появился выбор? Я настолько к этому не привыкла, что с минуту просто стояла столбом, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

Юинэл был спокоен, морские глаза не выдавали ни тревоги, ни отчаянья, ни надежд. Матэн, тоже довольно высокий, но сухой и кареглазый, в своём сером бесформенном плаще казался куском гранита. Он не шевелился, но во всём его облике чувствовалось напряжение.

– Не забывай, где похоронена твоя мать, – только и сказал он.

Это был подлый удар, но Юинэл тотчас его парировал:

– Которая желала бы своей дочери лучшей судьбы, чем сгинуть без сражения.

Я тоскливо посмотрела мимо них, на корабли у причала. Юинэл был прав, но и в словах Матэна была истина. А если я могла кого-то случайно убить? Да, Юинэлу удавалось сдерживать мою силу, но даже он не понимал до конца, как с ней управляться, а иначе уже попробовал бы научить меня…

И вдруг я увидела стоящего у причала Коана Ино. Он что-то говорил своим людям, таскающим на корабль ящики, а потом повернулся и посмотрел прямо на меня.

Почудилось, или в его глазах жил похожий на мой звездный сумрак? Он смотрел, не мигая, и я тоже не смела моргнуть. Вот поднял руку, прижал к сердцу раскрытую ладонь, и склонил голову, а потом перевёл взгляд на море.

Это и был ответ. Это был единственно верный путь. На Храмовом острове меня ждал удушливый покой и – тихая смерть. В океане, средь переменчивого простора – неизведанное. Возможно, оно могло сделать больнее, но я хотя бы попытаюсь жить…

Я посмотрела на Юинэла.

– Если ты не прогонишь меня…

– Иди на Касатку, – улыбнулся он, и перехватил поток словесных излияний побагровевшего Матэна взмахом руки. – Это выбор свободного человека.