Кстати! В доме пахло мясом.

-Анжела!

В ответ тишина. Ушла уже, наверное.

Прислушиваюсь. Шум доносится откуда-то с первого этажа.

Осторожно и медленно поднимаюсь. Нет, меня даже не чувство голода влечёт на кухню. А и сам не знаю, что. Желание пообщаться? Но смысл? Женщина-то не знакомая. А я давно уже забыл, что такое общаться с незнакомыми женщинами не по работе.

Но что-то тянет вниз. И я иду. Держась за стену, выхожу из комнаты. Так, к лестнице - налево, к туалету - направо. Решительно сворачиваю к лестнице.

По спине идёт холодок. Если не правильно рассчитаю расстояние сейчас, то вполне смогу навернуться вниз. И тогда Анжела станет богатой наследницей и сможет сделать себе не только сиськи, но и задницу, если захочет. Нет! Мне нельзя вниз. Нужно завещание сначала переделать. На сына. Когда мы с ним разругались, и я женился на Анжеле, сгоряча на неё всё оформил. Идиот.

А он вот завтра приедет, нужно обговорить...

-Стоп! - раздаётся резкий окрик снизу.

-Бля, чего ты орешь-то так? - от неожиданности вздрагиваю, но останавливаюсь.

-Ещё шаг и рухнешь вниз! - топочет вверх по ступенькам.

Не Анжела, конечно. У той бы каблуки грохотали, как отбойные молотки. Да и, вроде бы, ушла она - входная дверь уже хлопала.

Хватает сбоку под правую руку.

-Пошли... те! Осторожно, ступенька.

Её руки сквозь ткань халата ощущаются тонкими, хрупкими, но горячими и сильными. И это, на самом деле, странное сочетание.

-Вы бы меня позвали, я бы помогла вам спуститься!

-Может, тебя и в туалет просить меня сопровождать? - по привычке ворчу я.

-А что здесь такого? Это моя работа! Можно и в туалет.

-Да ни за что!

- Почему?

- Сколько тебе лет? - игнорируя ее вопрос, спрашиваю сам.

Мне бы больше всего подошло, если бы лет 50 было, но женщин этого возраста почему-то на собеседование ко мне не пришло ни одной. А из тех двоих, что приходили до Евы, обе были забракованы в связи с тем, что согласны были только свои обязанности выполнять, то есть сидеть со мной, что, по большому счету, мне особо-то и не было нужно, а о готовке у них речи не шло. Но слышу по голосу, конечно, что Ева - девчонка совсем. Лет 20 ей, не больше.

-Мне 27.

-Сколько? - не веряще пытаюсь нащупать её "взглядом".

-27. А что?

-Да ничего. Я думал, прилично поменьше. А надеялся, наоборот, что прилично побольше.

-Это в том смысле, что я что-то делаю не так? - "хмурится" она.

Хмурится, да. Я это слышу.

Доходим донизу. Отпускает мою руку.

-Это в смысле, чтобы я, - циничный, злой старпер - не ранил своими издевками нежную девичью психику.

-Вы, Александр Евгеньевич, за мою психику не переживайте. Вы лучше о своём здоровье позаботьтесь. Диван в гостиной. Пять шагов. Девяносто градусов. Нале-ево!

Стою. Слушаю, как шлепают по полу её тапки. Это меня сейчас так отбрили красиво или мне показалось?

6. 6 глава. О женской красоте

К десяти часам, тому времени, когда мой рабочий день подходит к концу, за окном темнеет. Тратиться на такси снова очень бы не хотелось, а остановка автобуса отсюда достаточно далеко. Места незнакомые. Страшно.

Надо бы уходить уже, но хочется дождаться, когда он доест, помыть посуду, чтобы после меня всё оставалось в идеальном виде, когда вернётся хозяйка. Жду.

Смотрю в окно, чтобы не пялиться на хозяина. И на то, как он ест. Но в стекле-то всё равно отражается! И пялюсь.

Вилкой не получается. Не может "поймать" жаркое в тарелке. Хоть я и положила специально в блюдо с высокими краями. Нащупывает рукой. И нет, чтобы взять пальцами и отправить в рот! Он зачем-то придерживает пальцами, вилкой накалывает и только потом ест!