Валерка сразу решил «взять горлом»:

– Если ты ещё раз подойдёшь к Вале, я тебя… я…, я не знаю, что с тобой сделаю! – ревниво выпалил Валерка Рыжов, вспыхнув своими белыми пятнами на лице.

– Ну вот, не знаешь, а угрожаешь, – спокойно ответил Пашка, продолжая работу. Он даже не посмотрел в его сторону.

– Это я-то не знаю? Я? Ха-ха!.. – Валерка нервно хохотнул, сглотнув слюну. Он заводился всё больше и больше. Голос его подсип, то и дело срывался от злости и мандража. – Я… я тебя на дуэль вызову! Вот!

– Дуэль? – Пашка удивлённо приподнял брови и выпрямил спину. Его серые в рыжую крапинку глаза брызнули смехом. – Интересно! Какое оружие предпочитаете, месью Рыжов – бокс без перчаток, пистолеты, кинжалы? Или, может быть, дуэль на соплях? Так ей тебя случайно и пришибить можно.

– На рапирах! – вскричал Валерка, вспомнив о своих мушкетёрских способностях, которые он пытался демонстрировать на манеже во время выступлений.

Пашка Жарких приподнялся, бросил сено и, презрительно улыбаясь, произнёс фразу, которую не раз встречал в прочитанных книгах:

– Я к вашим услугам, мон шер! Вот мои секунданты! – Пашка показал на мирно жующих лошадей. – Где и когда я вас смогу убить?

– Дуэль будет во дворе и немедленно, вот только сбегаю за рапирой!

– Ну-ну! Беги, гнедой иноходец, да не забудь наточить свою железяку! – вдогонку посоветовал Пашка Валерке Рыжову, спешащему на собственные похороны.

Павлик вспомнил о Валентине, представив её вечно улыбающееся лицо, и горячая волна нежности обожгла юное сердце.

Пора было подумать и об оружии. Оно валялось тут же, под ногами, в виде сломанной утром ручки от метлы.

Появился запыхавшийся Рыжов. В руке у него блестела настоящая рапира, которой пользовались в номере «Весёлые мушкетёры» во время представления. Огненная копна его волос торчала во все стороны, белые пятна на лице сияли боевым раскрасом. Валерка сейчас был действительно похож на перевозбуждённого мухомора-переростка.

Они, как и договаривались, вышли во двор цирка, куда смотрели большинство окон артистических гримёрных.

– Ромео, защищайтесь! – театрально воскликнул обладатель гнедой масти. Он тряхнул для куража своей огненной гривой, обнажил клинок, махнул им пару раз, со свистом рассекая воздух, красиво откинул руку и согнул ноги в коленях.

– Я к вашим услугам, «ржавый»! – Пашка тоже принял позу мушкетёра. В мозгу пронеслось: «Ну, держись, „мухомор"! Сейчас я из тебя буду делать бледную поганку!..»

И начался исторический поединок, которому позавидовал бы даже великий Шекспир. Свидетелями ему были – воробьи с голубями, клюющие на цирковом дворе остатки просыпанного зерна, и любопытные лица артистов, прилипшие носами к стёклам окон гримёрок.

Следовали выпады за выпадами, отбивы, туше. «Искры» в виде щепок летели во все стороны. Наступала то одна сторона, то другая.

Пашка в своё время тоже неплохо поднаторел в дворовых баталиях, особенно после многочисленных просмотров «Трёх мушкетёров». Много тогда было «дров наломано»…

Противники стали уставать. Валерка тяжело сопел. Резкие движения он не любил. Пот заливал его глаза. В ушах свистело. Сердце от мандража и усталости готово было выскочить из груди и драпать куда глаза глядят. «Мухомор» пошёл ва-банк! Намереваясь нанести последний сокрушительный удар и тем самым закончить поединок в свою пользу, он двумя руками махнул рапирой как мечом, но промахнулся. Его развернуло, и он подставил Пашке отнюдь не фехтовальное место. «Ромео» не преминул этим воспользоваться.

Заработав основательный удар вдоль спины, оканчивающийся мягким местом, на которое рыжий мушкетёр теперь не сможет сесть пару дней, Валерка громко охнул и с воплем: «Мы ещё встретимся!», позорно бежал с поля брани.