– Это не в моей компетенции, – как-то через чур горделиво произнёс судья, –Следователи мне приносят готовый приговор, где так же прописаны смягчающие обстоятельства. Я лишь его зачитываю и, как уже говорил, заношу на магическую пластину. Магия Туваллы всё решает сама.

– То есть, если я правильно поняла, вы сами ничего не делаете, однако же очень уважаемый человек? Вас даже побаиваются. За какие такие заслуги?

– Судьи не простые маги, – мужчина приосанился, – мы уважаемы за то, что пожертвовали все свои магические силы Тувалле и теперь, по сути, пусты. Это делается для того, чтобы магия Туваллы, верша судьбы, могла свободно проходить через нас. Из-за этой силы нас и боятся. Не знают глупые, да и откуда же им знать, ведь мы держим это в строжайшем секрете, что сильны мы только в судейском зале и только в этом кресле, больше нигде. Кстати, другой, кто сядет в это кресло, погибнет.

– Хорошо, – новая информация подстегнула к скорейшим действиям, – Ведутся ли какие-нибудь записи судейства? Имеется ли список рабов?

– Зачем? – удивился судья, – Магия за всем проследит.

– Угу, – киваю сама себе. Пора переходить к сути, – А кто приводил и уводил заключённых Олава и Агвида?

– Олава, Растус и Скрем – они его дело вели. Если бы вы знали, сколького труда мне стоило, чтобы эти упрямцы убрали лишнее из дела. Не понимают, какой это уникальный шанс. Богат и без родни. Пришлось пригрозить. А, что касается Агвида, он сам пришел. Добровольное рабство в обмен на свободу брата.

– Разве так можно?

– Конечно, если раб по состоянию здоровья не может отбыть свой срок до конца, этот долг могут разделить с ним или взять на себя родственники. Но это редкость и для такой возможности должно пройти десять лет с момента получения наручей.

– Ясно, – с усмешкой вспоминаю образ гордого декана, – Значит пожертвовал собой. И где же сейчас брат Агвида?

– В шахтах. Я даже не предлагал его хозяину замену, – точно так же, как я секунду назад, усмехнулся судья.

– Что? – отчего-то, всё это время безучастное, сердце кольнуло болью, – Как же тогда ваша магия приняла его жертву?

– Очень просто, я предложил одному рабу отречься от своего имени и принять имя Герд Вестер. Это за него теперь отрабатывает долг Агвид Вестер. Хотя теперь просто Агвид. У любого закона есть лазейка, милая моя.

Обращение милая моя резануло слух и болью откликнулось в сердце. Даже вздрагиваю от ощущения, что рядом снова Арсений Петрович. Скольким с этой вот присказкой он испортил жизнь?

«Мир другой, а грязь все та же. Все же я на верном пути», – выкидываю из своего сердца сострадание, а с ней и боль. С помощью них ничего не решить.

Судья не просто так стал таким разговорчивым. Сок Роши подействовал именно в тот миг, когда, судья позвал стражу. Пришлось быстро внушать, что из-за того, что коварная сестрица освободила рабынь и уничтожила купчие, я пришла писать прошение о выдаче мне новых. Прошение, под неусыпным оком стражи, я действительно написала. После попросила-приказала судье провести меня в святая святых и рассказать, как всё устроено. За одно и истории своих рабов хотелось услышать, так как предпочитаю знать с кем придётся иметь дело.

Ну а теперь со спокойным сердцем, можно внушать остальное.

Для верности капаю судье на ладонь несколько волшебных капель и прошу слизать.

– Хороший мальчик, – хвалю его за послушание, – а теперь забудь о том, что Агвид и Олав стали рабами. О своей коварности тоже забудь. Ты честный судья, запомни это.

– Не помню, чтобы нам на лекциях, рассказывали о таком способе опаивания, – всю дорогу от здания к зданию сокрушался Скрем, – не смешивая, в чистом виде. Без отдушек. А чтобы, получив четырёх рабов, оставить судью в должниках?