- Это ты зря, - ответила я ей, - он очень добрый.

Оруунэ послушно кивала и боязливо поглядывала в сторону старика.

Рожать она собиралась со дня на день, но очень хотела, чтобы ребенок родился уже в новом доме. Поэтому она постоянно напевала будущей дочке, как она надеялась, песни собственного сочинения о том, как хорошо будет на горке встречать солнышко.

Вся наша живность уже перекочевала наверх, днём я успевала забежать, задать всем корм.

Урасу нужно было протопить, прогреть, прежде чем перевезти сюда Уайбана. Заполнить дровяник, набить матрасы и подушки сеном, застелить шкурами лежанки.

Кроме этого, помочь другим, кто в этом нуждался. Та же Сырза приволакивалась через день, да каждый день(раз) с какой-нибудь жалобой. Этой женщине всё время чего-то недоставало. По её мнению, я была обязана бросить всё и “вернуться в семью”, чтобы заняться её делами.

И один раз я всё-таки пришла. Дома у мачехи, как говорится, конь не валялся. Мальчишки, как обычно, бесились. Тойка сидела в своём углу, насупившись. Сама Сырза, завывая, ругалась на то, что это всё свалилось на её бедную голову.

- Вы вещи собирать думаете вообще? - спросила я, оглядываясь и приобнимая братьев, которые принялись скакать вокруг меня.

Сырза кинула взгляд в мою сторону и отвернулась. Тойка пересела к ней, выражая полную солидарность.

- Что я одна могу сделать? Останемся здесь, пусть даже сгорим.

Пацанята застыли на месте, разинув рты, готовые заорать. Вот черт, ещё ведь и детей пугает.

- Что делать? - переспросила я с вызовом. - Вставать и ручками вещи складывать, увязывать. Выносить из дома.

Кто мимо будет ехать, ваши узлы подхватят. А урасу вам поставили уже. Ты думаешь, за тебя вообще всё сделают? Сиди тогда, а я детей заберу.

- Вот ещё! - растерянно выкрикнула Сырза. - Куда это ты их заберёшь?

Наверное, боялась, что гостинцев она в таком случае больше не увидит.

- Значит так, - для убедительности я упёрла руки в бока. - Я помогу тебе управиться здесь. Но только если ты тоже встанешь и будешь работать. А иначе я ухожу.

Пришлось бедняжке встать и, причитая, начать изображать деятельность.

Мальчишек я быстро организовала. Смышлёные бесенята охотно помогали мне, подтаскивая вещи и посуду. Тойка сначала фыркала, саботируя совместный труд, но потом и она нехотя встала.

Так-то лучше. В общем, перевезли и их. Не за один день, конечно. Иногда мне казалось, что переезду этому конца не будет видно. Шутка ли, целой оседлой деревне с места сняться.

Однако настал и этот день. Я наконец-то могла выдохнуть и расслабиться, обустраивая дом и удобное место у окна для Уайбана. Можно было перевозить его. До праздника оставалось два дня.

Мы покинули деревню последними. Уайбан полусидел в нартах, которые я устелила шкурами. Каюр взял в руки Арчын. Сама я править не решилась, у меня ещё так себе получалось. Одно дело, когда собачки меня с вещами и дровами весело переворачивали, а другое - когда нужно было перевозить старого больного человека. Арчына они послушались беспрекословно, хитрюги. Потащили нарты сильно и ровно. А со мной только и играли.

- Молодец, дочка, - похвалил меня Уайбан, оглядев урасу. - Ладно получилось.

На следующий день я собиралась устроить себе полноценный выходной от всех дел. Вот просто не делать ничего. Еду заранее приготовила и начала уже бездельничать. Но не угадала: спозаранку за мной примчался взъерошенный Арчын. Оруунэ решила рожать именно сегодня. Пришлось быстро собираться и бежать держать подружку за руку.

В доме Омайона уже колдовала повитуха и другие женщины, а Оруунэ вопила что есть мочи. Я не особенно разбиралась в деторождении, но судя по всему, процесс был в разгаре.