- Пойдём, Аяна, садись… - позвала меня Оруунэ, наливая травяной чай.

- Только недолго, - неуверенно проговорила я. - Уайбан меня ждёт.

- Конечно, конечно, - закивала хотун. Несмотря на моё сочувствие семье, мать симпатии у меня не вызывала. В отличии от маленькой, похожей на мышку, Оруунэ. Я только сейчас заметила у неё округлившийся животик: значит, молодые ждали ребёнка. Скорее всего первенца.

Выпив из приличия отвар, я попрощалась.

- Ты приходи, Оруунэ, - сказала я девушке. - Сейчас Арчыну будет полезно услышать твой голос. Он, может даже быстрее придёт в себя и поправится.

- Мы с Омайоном придём, придём, - заверила меня мать.

Кивнув им, я вышла и побежала домой, снова рассматривая дома по пути. Интересно, в каком из них до всего случившегося жила Аяна?

Дома, у входа я обнаружила чью-то нарту с возлежащей на ней замороженной тушей барана или овцы, судя по размеру. Наверное, Омайон привёз подношение.

Я не ошиблась: старый маленький человечек топтался возле сына, мял шапку в руках.

- Хозяину леса отвез тушу, сказал всё как положено, что не в обиде мы, попросил прощения за Арчына. Всё как положено, - он волновался и повторял фразы.

- А прощения-то за что? - не выдержала я, раздеваясь. Очень уж мне это не понравилось.

Уайбан в разговор не вступал. Сидел, дымил своей трубочкой.

- А то что ж, - мелко закивал старичок, - надо просить, надо. Потревожил глупый Арчын хозяина леса, шумел, наверное. Вот и проучил тот его.

- Вы бы еще спасибо ему сказали, что не насмерть, - съязвила я.

- Аяна, занеси мясо в иин и наполни ведро в булуусе, - подал голос Уайбан. Наверное, будь я уже его женой, то меня бы оборвали более жестко.

Я скрипнула зубами, возмущенная таким нелепым невежеством, и снова вышла, чтобы оттащить тушу в иин - погреб для хранения. Зимой холодно было везде, но от диких животных мясо тоже нужно было прятать.

Изрядно помучившись с тяжеленной тушей, я зашла в булуус, где хранились ледяные кубы замороженной пресной воды. Там было так холодно, что я моментально промёрзла до костей.

В углу лежал ломик, пила, несколько вёдер. Как, однако, изящно меня Уайбан приложил за дерзость, послав сюда. Раньше такую тяжелую работу он выполнял сам. Я даже понятия не имела, как это делается.

Я усмехнулась. Ничего, разберёмся. Не боги горшки обжигают. И принялась колотить ближайшую глыбину льда, едва поднимая тяжеленный лом.

Наверное, он думает, что я не справлюсь. И смиренно приду просить прощения.

Лом выскальзывал из рук, поясницу свело. Мне стало жарко, пар от меня валил, как от самовара.

- Давай помогу, - раздался голос шамана сзади.

Я перевела дыхание. Под пушистой дохой я была мокрая как мышь.

- Не надо, - гордо ответила я и для порядка еще несколько раз взмахнула ломом. Два ведёрка наполнила.

Уайбан как будто бы усмехнулся одними глазами, подхватил их и направился к дому.

А я пошла следом на подгибающихся ногах, желая упасть в сугроб, прямо здесь.

Дома я, естественно, не показывала и виду, что устала как собака. Подошла сначала к Арчыну - его отец уже уехал, а потом к печи. Нужно было что-нибудь приготовить.

Рядом стояли какие-то припасы. Два огромных короба.

- Надо разобрать, - кинул небрежно Уайбан.

- Это Омайон привёз? Зачем ты взял? У них же, небось, это весь запас на зиму. А у тебя всего полно.

Шаман посмотрел на меня непонимающе.

- Через меня люди задабривают духов, я не могу не брать. Так положено. Что за недовольство, глупая ты женщина? Знал, что ты странная, но… - он покрутил головой, показывая, что у него даже слов нет для того, чтобы передать масштаб моей глупости.