Помимо многовековой паутины стены украшали старинные выцветшие гобелены, сюжет которых было не рассмотреть. Она тянулась от самого сводчатого потолка и порой достигали пола – тоже каменного.

Согревшись, Мари рискнула выбраться наружу. Всё её ложе оказалось застелено натуральными медвежьим шкурами, на которые сверху была накинута простая льняная простынь. Сама же она была абсолютно голой, и тут ей опять пришлось покраснеть.

Ночью, когда она только очнулась, её не волновали такие тонкости, как одежда. Сегодня же, при свете дня, тот факт, что мужчина видел её без одежды, придавал пикантности моменту. И где же сейчас была её одежда? Другие вещи? Как она вообще оказалась на том берегу, который мог стать последним её прибежищем и неминуемой гибелью?

А ещё Марисоль… Мама и папа, ведь никто из них даже не знал, где она и что с ней! Ведь она решила построить из себя взрослую и независимую женщину, отправившись в это чёртовое путешествие самостоятельно, не сообщив никому из близких об этом! Надо было как можно скорее приходить в себя и искать возможность вернуться обратно, в Лондон. Иначе…

Она просто не знала, что будет делать иначе!

Но Мари была из тех людей, кто быстро себя прощает и, выдохнув, в следующее мгновение она уже отправилась обследовать двери в отведённой ей временно комнате, которые, по сути, должны были куда-то да вести.

За одной из них обнаружилась скромная купальня, оставшаяся, видимо, со времён средневековья, но разбираться с конструкцией у девушки не было никакого желания. Да и работала ли она? Вот с отхожим местом рядом было всё проще и понятнее, но и им воспользоваться девушка пока не решилась.

За другой дверью оказался весьма скромный гардероб, состоящий из старинных платьев. Недолго думая, Мари осмотрела их все, и в конце концов выбрала себе наряд по душе: лёгкое, длинное платье цвета чайной розы, с рукавом, закрывающим локоть, подъюбником средней пышности, горловина, рукава и подол которого были оторочены красивым кружевом ручной работы.

Платье было слегка велико девушке, но кожаный корсет исправил эту оплошность. Мари покрутилась, глядя на себя в мутное, посветлевшее от времени зеркало. Она очень надеялась, что прошлая (или нынешняя?) хозяйка замка не будет против её своевольства насчёт одежды. Ну не ходить же ей на самом деле голышом?

Свою обувь она нашла возле кровати, но туфли были безнадёжно испорчены, и пришлось вновь обращаться к гардеробу и надеяться, что здешняя обувь ей тоже подойдёт. Так и случилось, и Мари, приведя себя в порядок с помощью чьей-то щётки для волос (она была столь же старой, как и всё вокруг, но о какой брезгливости сейчас могла идти речь?), девушка подумала о том, что стоило бы найти хозяина замка. Хотя бы для того, чтобы с казать ему «спасибо». А дальше действовать по обстоятельствам.

Пододвинув небольшую деревянную табуреточку к окну, Мари резво вскочила на неё, чтобы выглянуть в окно. Оно находилось достаточно высоко, и девушка не могла посмотреть в него иначе. Зато вид, раскинувшийся из окна, поразил её настолько, что Мари на мгновение даже забыла, как дышать.

Море. Море было повсюду. Оно тянулось по всей линии горизонта, и не имело ни начала, ни конца. Голубая даль, полная пушистых белых облаков, представлялась сейчас художественной панорамой, залитая солнцем водная гладь отражала всю глубину неба, его непревзойдённую красоту. Песчаный пляж и каменистый берег галоклинами чередовались как жёлтые и тёмно-серые полосы, изящно, причудливо переплетаясь. С высоты это смотрелось просто потрясающе.