А после повторил:

- Это не ты. Не ты, Яла! Будь ты проклята…

А может ей это только приснилось.

10. Глава 9. Чен

Зуб не попадал на зуб, отбивая отчётливую чечётку, и Марисоль попыталась посильнее сжать челюсть, чтобы прекратить этот надоедливый танец. Но тело словно ей не подчинялось. Хлюпнув покрасневшим замёрзшим носом, она обняла себя ещё сильнее, понимая, что это не поможет ей согреться. Холод пробирал до костей, от моря веяло совершенно неуместной сейчас прохладой, а далёких огней гостиницы уже не было даже видно.

Марисоль и сама не поняла, как ушла от неё на столь значительное расстояние, запутавшись в своих совсем не весёлых мыслях. Конечно же, она понимала, что заблудиться, идя по берегу, практически невозможно. И всё же, судя по всему, она ушла достаточно далеко от последнего цивилизованного участка суши в этом районе. А возвращаться уже просто не было сил.

Пора было признать, что она устала, замёрзла и к тому же, не ела очень давно. А до утра ещё было очень много времени, и только ещё начинавшаяся ночь не сулила ей ничего хорошего.

Помимо прочего, берег здесь был защищён от глаз кустами плотно растущего корья – дикая природа в чистом виде. Что было дальше, Марисоль не могла видеть, темнота и заросли существенно мешали ей в этом. С одной стороны, это защищало её от нежелательного внимания со стороны, проходившей где-то неподалёку трассы. Но с другой, случись с ней чего сейчас – тело будут искать долго и, вероятно, и вовсе не найдут, столь безлюдным казалось ей сейчас это место.

Страшно хотелось спать, но девушка решила не делать этого до последнего. Она уже тысячу раз пожалела, что ещё разок не попросилась в ту самую пресловутую гостиницу, хотя бы в фойе. Возможно, её бы и оставили. Но что сейчас было об этом говорить.

Яркие звёзды на небе обещали, что ночь будет холодной. Хотя, куда уж холодней – Марисоль и так уже была почти ледяной статуй, белый пар, вырывающийся у неё из рта, не предвещал ничего хорошего. Но ей было просто необходимо пережить эту ночь. Всего лишь одну ночь…

Чьё-то приближающееся присутствие она почувствовала спиной. Липкий холод скользнул по позвоночнику, хотя, казалось, холодом её уже было не испугать. Но здесь сказалось другое: молодая девушка, одна, ночью, в глуши за чертой города. Неминуемый нерадостный конец её короткой жизни казался сейчас таким очевидным…

Марисоль замерла, не в силах пошевелиться, и боясь раскрыть своё присутствие раньше времени. Но неспешные, тяжёлые, насколько это было возможно на побережье, шаги приближались. Грубый мужской голос насвистывал себе под нос незамысловатый мотив, но вскоре мелодия оборвалась, и вместо неё девушка услышала грязное ругательство, адресованное никому иначе, как её скромной персоне.
- Какого… ты ещё что такое?! И как здесь… постой!
Несвязная речь явно напуганного человека оборвалась, и тогда он подошёл ближе, чтобы совершенно бессовестно заглянуть ей в лицо.

- Ха! Девчонка! – наконец выдал он, явно с облегчением, усаживаясь бесцеремонно рядом. – Ну и напугала ты меня!

Марисоль же боялась дышать, от страха позабыв как это делается. От мужчины, лицо которого в темноте было не так-то просто разглядеть, пахло луком и табаком, но это было полбеды. Марисоль страшно боялась, что он окажется одним из тех, кто не остановится ни перед чем, когда рядом находится почти беззащитная напуганная девушка, за которую некому заступиться.

- Чего ты тут забыла, а? Неужто топиться пришла?

«А он ещё и хам» - подумала про себя Марисоль. – «Но это всё ничего, любое хамство можно стерпеть. Лишь бы не насильник…»