В «Собрании советов отовсюду» Лангри Тхангпа говорит: «Не зная уровень ума других людей, не осуждайте их»[29]. Если кто-то нам кажется обладающим большими достижениями, это не означает, что это так. Видимость отличается от реальности.

Далее в тексте говорится: «Если у вас породилась бодхичит-та, постыдно осуждать других». Так как мы приняли обеты бод-хисаттвы, мы не должны никого критиковать. Если же из-за гнева или другой отрицательной эмоции мы осуждаем того, кто получил с нами посвящение от одного ваджрного гуру, мы совершаем коренное падение критики ваджрного брата. Если мы неосторожны, есть риск нарушить третий коренной обет тантры.

Кроме того, в «Большом руководстве к этапам пути пробуждения» и других учениях ламрим сказано, что наши прозрения деградируют, если мы осуждаем полностью посвящённого монаха, даже если у нас нет с ним отношений гуру-ученик.

В целом, в учениях традиции тренировки ума кадам нам советуют считать всех, кто дурно с нами обращается, своими гуру. Это необходимо для обуздания гнева и мыслей о мести, чтобы мы не создали ещё больше неблагой кармы. Любое вредоносное действие по отношению к нам со стороны других явится как учение, если мы будем воспринимать этих людей как гуру. В традиции тренировки ума нам даже советуют рассматривать всех живых существ как наших гуру или как Гуру Будду Шакьямуни. Это в основном направлено на обуздание нашего собственного ума; дело не в том, что сами по себе живые существа в действительности являются буддами. При такой тренировке ума мы начнём естественно уважать других живых существ, а поскольку у нас не будет гнева и других дурных мыслей, это защитит нас от накопления неблагой кармы. Мы приучаем себя считать живых существ драгоценными, думать о них как об источнике всяческого счастья – так же, как и гуру. Это подобно практике чистого восприятия в тантре, когда все живые существа воспринимаются как божество.

Как прекрасно всех считать нашими гуру! Но если это не удаётся, по крайней мере, не нужно кого-то осуждать. Мы не должны никого критиковать, если критика каким-то образом не пойдёт на благо этому человеку.

Из Непала я перебрался в Тибет и прожил там несколько лет. После захвата Тибета Китаем я оставался там около девяти месяцев. Я стал монахом в Тибете в монастыре великого йоги-на Домо Геше Ринпоче, гуру ламы Анагарики Говинды, автора книг «Путь белых облаков» и «Основы тибетского мистицизма». В монахи-послушники меня посвятил настоятель монастыря, Тхубтен Джинпа, очень хороший и смиренный геше. Я также не помню ни слова из того, что говорил настоятель во время церемонии моего посвящения. Единственное, что я отчётливо запомнил, – то, что я сидел напротив настоятеля и другие люди подносили мне много хадаков.

Моё первое затворничество, которое я провёл в Тибете перед побегом, было посвящено «Гуру-йоге ламы Цонкапы», но тогда я совершенно не представлял, чем занимаюсь. До этого я не получал никаких учений. Лосанг Гьяцо, монах, который заботился обо мне в Тибете и помог мне получить монашеское посвящение в монастыре Домо Геше, хотя я сейчас считаю его своим гуру, не объяснял мне никакой Дхармы. Он только научил меня начитывать «Хвалу Двадцати одной Таре», которую до этого я не знал наизусть. Когда я спросил об этом монахе у Кирти Ценшаба Ринпоче, он сказал, что мне нужно думать о нём как о гуру, потому что он научил меня чтению молитвы, хотя и не даровал мне особых учений Дхармы или обетов. Лосанг Гьяцо передал мне текст «Гуру-йоги ламы Цонкапы», но в то время я не был способен его понять. Я полагал, что начитал сто тысяч мантр