Пестрота витрин, безумное количество машин разных цветов, форм и размеров. Гротескно непохожие друг на друга здания в центре и совершенно безликие, одинаковые – на окраинах.

Каменные джунгли. Вот как назвали люди свои города. И, правда. Очень похоже. Только строили теперь из металла и пластика, укрепляя их с помощью магии. В том числе и купленной у демонов.

Сбитые в кучки здания, теснящие друг друга улицы, узкие горлышки переулков, тонкие ручейки асфальтовых дорог.

На парковых аллеях не протолкнуться, на трассах – сплошные пробки, столики в кафе и ресторанах так близко, что слышно, о чем говорят соседи. Тесно, шумно и людно. Никакой приватности, никакой анонимности. Все напоказ, все на глазах у публики.

На летающую машину явно из демонического измерения, разумеется, обращали внимание. Кто-то запрокидывал голову, следя за полетом джипа Аскольда, кто-то даже тыкал в авто пальцем. Ауры горожан вспыхивали словно лампочки, фонили самыми разными эмоциями. Восторгом, удивлением, ненавистью и завистью. Мало кто оставался равнодушным к присутствию демонов на Земле. И это еще раз напоминало Аскольду о недальновидности Алексея Суфрова. Наивности, которую не имел права позволять себе настоящий правитель страны планетарного масштаба.

В Дергоште ценили простор, свободу и уединение. Возможность никогда не видеть сородичей, если сам этого не захочешь или ты не правитель, как Аскольд и его приближенные. Им приходилось следить за гражданами Гойи. А временами, если другие повелители не справлялись со своими обязанностями – и за обитателями соседних империй.

Кому больше дано, с того больше и спросится… Так, кажется, сказал какой-то человеческий мудрец. Как в воду смотрел.

Сейчас Аскольд меньше всего хотел покидать свой замок. И ничего так не жаждал повелитель Гойи как оказаться рядом с Веленой.

Уехав от нее, эндер вдруг понял, что нуждается в близости этой женщины. Даже не столько в удовлетворении плоти, которая требовала своего уже слишком навязчиво, сколько в том, чтобы Велена была рядом.

Ее хотелось положить в карман как талисман и повсюду носить с собой.

И это напрягало как ничто другое.

Даже не сама потребность в Велене, нет. Скорее понимание, что об этом очень скоро узнают другие демоны.

Замковая прислуга Аскольда верна и преданна. Как и его охранники, и помощники. Но ведь есть и другие.

Эндер как никто понимал – любую, даже самую защищенную крепость можно взять грамотным и настойчивым штурмом. Любых, даже самых безупречных воинов победить – если не силой и магией – то хитростью и вероломством.

Невозможно спрятать Велену в золотой ларец и доставать по мере необходимости. Да и нет смысла пытаться. Эта гордая независимая ведьма все равно вырвется на свободу. И ищи свищи ветра в поле.

Это беспокоило Аскольда сильнее всего. Гораздо сильнее всех неприятностей, о которых он собирался разговаривать с Суфровым и остальными демоническими правителями.

Гораздо сильнее возможной реакции других повелителей Дергошта, которые иной раз выкидывали те еще кренделя…

Ничто так не тревожило Аскольда и не занимало его мысли и чувства, как ведьма во всех ее проявлениях.

Эндер все сильнее жалел, что остановился, дал задний ход, тогда во время большой войны между Гойей, Лавирнией и Мейттом. Для существа, что питается отношениями, война – будто шведский стол в пятизвездочном отеле земной провинции Турция. Там, конечно, много «холостых эмоций», которыми здорово подпитались бы пожиратели. Но и направленных на конкретное существо тоже очень даже немало. Встретились на поле боя с оружием в руках – и вот уже ненавидят друг друга. Прощаются с близкими, уходя на фронт – и вот тебе настоящее пиршество. Поймали дезертира, изменника – и ешь не хочу, на сто лет вперед заправляйся необходимой энергией, аурой.